Вампиры: Книга 3

***

Лишь когда свечи в ладонях золотого нага снова погасли, и комната погрузилась во мрак, мы вернулись к тому, говорить о чём до сих пор избегали – к череде жутких ночей, когда оба считали, что потеряны друг для друга навсегда… Прижавшись к груди Доминика, я слушала его исповедь, почти физически ощущая, как беспросветное отчаяние, не оставлявшее его до самой битвы, охватывает и меня.

- Я не помню первые ночи, даже не замечал, как одна переходит в другую,- глухо шептал он.- Вдруг понимал, что нахожусь в нашем мире, и понятия не имел, как там оказался… Твой образ преследовал меня неотступно, я слышал твой голос, звавший меня по имени… снова и снова… Это едва не свело меня с ума… Я одержимо искал тебя, и в то же время страшился найти. Не видя, легче представить, что ты – невредима, ждёшь меня в одной из комнат нашей виллы, утопающей в лавандовых кустах, или в измерении, где во тьме кружатся мириады светлячков. Но увидеть тебя воочию, раздавленную этим заклятием…

- Я действительно повторяла твоё имя… снова и снова,- тихо призналась я.- И, думаю, оно вернуло меня, откуда возврата уже не было…

И я рассказала, как очнулась на кровавой траве в измерении эмпатических статуй, как произнесённое Арентом имя Доминика буквально вытянуло меня из сени алых листьев, прежде чем моё сознание успело раствориться в ней окончательно. И о жестокой борьбе, которую вела двенадцать ночей, обыгрывая собственный разум и готовясь к битве, которая должна была положить конец моему существованию. И о боли, лишавшей рассудка при одной мысли о нём… Застонав, Доминик зарылся лицом в мои волосы. Я пыталась его успокоить, но Доминик лишь сильнее прижимал меня к себе.

- Я знал о действии ритуала,- наконец произнёс он.- Твой корейский поклонник не открыл ничего нового. В одну из ночей незадолго до полнолуния я случайно забрёл в дом, где ты оставила свой меч. Но меча не было. Только подставка, изрубленная на куски… И во мне пробудилась надежда… даже не надежда – проблеск, что, может быть, это была ты… И я отправился за советом к Шаневис…

- И она догадалась, что я испытываю боль, когда думаю о тебе?..- удивилась я.

- Почти. Она не верила, что ты могла остаться собой. Но это ведь ритуал подчинения, поэтому если, вопреки всему, твоё сознание уцелело, сила заклятия должна обрушиваться на мысли и желания, противодействующие подчинению – в этом его суть. А потом я увидел тебя на проклятом плато за ночь до битвы и понял, что Шаневис имела в виду. Поэтому держался вдали, сколько мог… А когда ты бросилась на одного из огнеглазых… Эти демоны старше времени, их мощь устрашает даже самых безрассудных…

- Юнг-Су удержал тебя и Арента,- вспомнила я.- Вы хотели ввязаться в схватку?

По лицу Доминика мелькнуло странное выражение.

- Да. Но он был уверен, что ты выстоишь и без посторонней поддержки. Меня это задело и устыдило одновременно. Будто он знал, на что ты способна лучше, чем я…

- Он знал лучше, чем ты, чему он меня обучил,- улыбнулась я.- Заклинанию, действующему на демонов, какими бы древними и могущественными они ни были.

Доминик тоже попытался улыбнуться, но из этого вышло нечто вымученное и болезненное.

- Он оказался прав. И не только в этом. Я знал, на что тебя обрекаю, вырывая из обятий Арента. Всё время, пока ты была в беспамятстве, я не выпускал тебя из рук. То, на что я собирался пойти, чтобы ослабить действие заклятия, выходит за пределы вменяемости. Но отдать тебя Аренту было и остаётся выше моих сил… Я не прошу за это прощения. Но хочу, чтобы ты знала.

Я расхохоталась, злым колючим смехом.

- Это Юнг-Су предложил облегчить мою участь подобным образом? Вернуть, будто потерявшегося щенка, хозяину, объятиям которого я предпочла ядовитую пасть гигантской рептилии?

Доминик не произнёс ни слова. Мгновение за мгновением он просто смотрел на меня, и лицо его светлело на глазах.

- Никогда бы тебе не простила,- добавила я.

Доминик вдруг улыбнулся полной бесконечного обожания улыбкой и, приникая к моим губам, прошептал:

- Если бы и простила, я бы не смог…

Ещё какое-то время мы шептались в темноте, блестя глазами и обмениваясь признаниями… Потом разговоры смолкли, и, трепеща под прикосновениями Доминика, я в который раз удивилась, как могла даже думать о том, чтобы оставить его навсегда…

Время, так быстро пролетающее в мире людей, тянется бесконечно в полумраке роскошных залов дворца нагов. Доминик прав, золото и драгоценные камни действительно заменяют здесь траву и деревья. А огоньки бесчисленных свечей, очевидно, выполняют роль луны и солнца, это – единственный источник света. Дворец огромен. Колоннады переходят одна в другую, залы всех размеров и форм напоминают лабиринт, и ничто не нарушает их величавый покой. Пёстрые ковры заглушают малейший звук и, кажется, я – единственное живое существо в этом царстве золота и мрака…

Но это было не так. Дворец кишел невидимыми созданиями, которые по какой-то причине старательно меня избегали. Мне часто слышался шёпот и чудились любопытные взгляды из-за колонн. Я не обращала на них внимания. Моим обществом были призраки. Отец Энтони и отец Фредерик, Диого, Беатрис, Акеми, Лодовико, Эдред… Они следовали за мной из зала в зал, растворялись в золотистом полумраке и снова возникали из него. Когда-то давно я навещала их – одних часто, других изредка. Теперь настал их черёд нанести ответный визит, и они не торопились уходить. Я говорила с каждым, сожалела, что их больше нет, или просила прощения. Но они просто толпились вокруг, не произнося ни слова – близкие и недосягаемые, так хорошо знакомые и чужие. Они удалялись лишь на время непродолжительных посещений Кэйлаша, желавшего убедиться, что я ни в чём не испытываю недостатка. Жаловаться было действительно не на что: кровь сколько угодно, свободное перемещение по дворцу… И всё же гостеприимство нагов разительно отличалось от того, с каким меня встретили на территории корейского клана. Унаследованные Кэйлашем владения тоже располагались на границе миров. Как и корейцы, наги окружили свою реальность стеной заклинаний, за которой терялась любая связь, даже такая сильная, как моя с Арентом – поэтому Доминик оставил меня здесь. Вытатуированный Эдредом символ больше меня не защищал. Он исчез, когда тот, кто его нанёс, обратился в пыль… А о корейцах Доминик не пожелал даже слушать – видимо, последняя стычка с Юнг-Су была серьёзнее, чем он мне признался. Я очень хотела увидеть принца, поблагодарить его за помощь, поболтать с Ран-Чжу… но, ради душевного спокойствия Доминика, согласилась коротать время в гротескном обиталище змеелюдей, пока сам Доминик носился по всем мирам в поисках Арента.