Вандало-де-Жанейро

Часть третья

Каждый искатель приключений, каждый смельчак, отправляющийся в дебри сельвы, слышал историю про подполковника Персиваля Харрисона Фосетта. Этот британский офицер в начале двадцатого века совершил несколько экспедиций вглубь Бразилии. Всю свою жизнь Перси, как его звали друзья и поклонники, был уверен в существовании в Южной Америке неизвестных заброшенных городов. И эти города принадлежали цивилизации, по размаху сопоставимой с Древним Римом и Древней Греций в самом их расцвете. Фосетт даже полагал, что эта цивилизация и есть та самая Атлантида, впервые описанная еще Платоном.

За нами раздались характерные щелчки. Это Жуан Луис решил сфотографировать мраморного юношу с разных ракурсов.

Даже в полутьме было видно, как глаза Рубенса мгновенно налились кровью. За доли секунд он подскочил к Жуан Луису и отвесил тому звонкую оплеуху. Упавший на пол мобильный телефон тут же был раздавлен тяжелым сапогом Француза.

- Тебе сколько раз говорили, что никаких фотографий? – Рубенс орал так, что каменным стенам впору было содрогнуться.

- Но я только хотел пару снимков сделать, для себя, - попытался оправдаться молодой ученый, но тут же получил еще одну оплеуху.

- Для себя?! Для себя? – бушевал Рубенс. - Тебе же, сукину сыну, говорили, что нельзя снимать и фотографировать! Вообще!

- Ладно, Рубенс, остынь, - сердобольный Ренату попробовал вступиться за напортачившего новичка, - парень просто забылся, ничего страшного не произошло.

- Правила для всех! И он об этом знал, - поддержал командира Француз.

- Ладно-ладно, - Ренату решил сменить тему и кивнул в сторону статуи, - с ним что будем делать? Это же не то, что мы искали, как я полагаю.

- Нет, не то, - покачал головой Рубенс.

- Ну раз нет, то надо что-то решать, - уверенно произнес Француз, одновременно давая понять, что он не желает брать на себя хоть какую-то ответственность в этом вопросе.

Повисла пауза. В зале было восемь человек, и ни один из них не знал, как поступить.

- Так, значит, - выдохнул Француз, демонстрируя несвойственную ему рассудительность, - в таких случаях все просто - надо смотреть контракт. Что там сказано про подобные ситуации?

Ренату почесал затылок:

- Там сказано, что если в ходе поисков группа обнаружит дополнительные цели, которые могут заинтересовать заказчика, то они автоматически включаются в контракт. В качестве гаранта выступает наблюдатель.

Матеуш с готовностью кивнул.

- Но там есть одна закавыка, - продолжил Ренату, - вопрос отдается на рассмотрение группы.

- Ага, на рассмотрение…- с сарказмом заметил Француз, подливая масла в огонь, - вот только штрафы и кары небесные прописаны до запятой.

- Ну что ж, - принял решение Рубенс, - пойдем самым простым путем. Тем более, нам за него в любом случае приплатят. Вальтер?

- Окей, шеф, - козырнул Француз, - взрывчатку сейчас принесу. Цезарь, пойдем со мной, подстрахуешь.

- Какая еще взрывчатка?! – поднял голову Жуан Луис, собирая с пола части разбитого телефона. - Зачем еще взрывчатка?

- Взрывчатка нужна для того, чтобы взрывать, – с самым серьезным видом заметил Паулу Ягу, - вот так – бууууум!

Жуан Луис на пару секунд замер, переваривая услышанное, а потом подскочил как ужаленный.

- Как взорвать? Но зачем? Ведь все на усмотрение группы! Мы не должны этого делать, не обязаны!

- Парень, успокойся, - Ренату положил руку на плече Жуан Луису, - поверь, так надо. У нас не остается выбора. Если мы это не сделаем, а потом про это узнают заказчики, то нас ждут большие неприятности.

Молодой ученый со злостью откинул от себя руку Ренату.

- Мы…Вы не имеете права! Я не позволю!

- Не истери! – в дело вмешался снова Рубенс. - И мы сделаем то, зачем сюда пришли.

- Но ведь никто не узнает…

- Узнают! – перебил Рубенс, снова начиная заводиться. - Еще как узнают! Они всегда все узнают, рано или поздно! И я должен думать о своих людях, о живых! А не о памятниках, пусть и очень ценных.

- Мерзавцы! – вскричал Жуан Луис. - Я не позволю вам это сделать! Слышите, не позволю!

- Мы тебя не спрашиваем, - сквозь зубы ответил Рубенс.

- А так?! – в руке Жуан Луиса появился пистолет.

В углу присвистнул Паулу Ягу.

- Убери пушку, - четко по буквам произнес Рубенс, в его голосе ясно слышалась угроза.

- А то что? – с вызовом спросил Жуан Луис.

- А ничего! - Рубенс вихрем преодолел те пару метров, которые отделяли его от бунтовщика.

Одним резким движением Рубенс перехватил запястье Луиса и вывернул ему руку. Пальцы разжались, пистолет с громким стуком упал на пол.

Не отпуская противника, Рубенс сразу же нанес свободной рукой не сильный, но чувствительный удар в грудь.

Жуан Луис отлетел в сторону.

- Ублюдки! Ненавижу! – прохрипел молодой ученый, держась за солнечное сплетение.

Рубенс засунул за пояс поднятый с пола пистолет.

- Никогда не смей направлять оружие на своих!

- Вы мне не свои! Я вас презираю!

- Презирай, твое право, - спокойно ответил Рубенс.

Жуан Луис в полусогнутом положении кое-как встал на ноги.

- Учтите! Я этого так не оставлю! Вы ответите за это! – каждое его слово сквозило отвращением и враждебностью. - Я всем расскажу, что вы уничтожили реликвию, что вы скрыли величайшее открытие.

- Рассказывай, тебе все равно никто не поверит! – в голосе Рубенса послышались нотки сомнения.

- Пусть не поверят миллионы, но найдутся несколько человек, которые докопаются до правды, - Жуан Луис исподлобья посмотрел на Рубенса.

Меня охватило неприятное предчувствие. В работе с учеными всегда был риск, что они в любой момент могли слететь с катушек на почве научных интересов. Да, они были нам нужны, но сработаться не всегда удавалось. Ученый должен был быть немного негодяем и циником, чтобы работать в нашей команде, и он просто обязан думать о последствиях. С кем-то мы расставались спокойно, но была одна история, которая прочно врезалась в память.