Ванильное наваждение

Пролог

ВНИМАНИЕ!!! Те кто читал ПРОЛОГ в романе "ПУСТАЯ" советую перечитать!!! ПРОЛОГ дополнен!!! 

ПРОЛОГ 

Денис 

Громкая музыка, полумрачная обстановка, мелькающий неоновый свет - все это раньше меня раздражало, а сейчас я привык, втянулся, так сказать. У меня нет планов на жизнь, но я пришел к выводу, что они не нужны. Лучше плыть по течению, наслаждаться моментом и получать от жизни все, что можно. Вокруг меня парни, девушки о чем-то беседуют, громко смеются, кто-то танцует, кто-то курит травку. Вип-зона этого клуба позволяет делать все, лишь бы посетители и держатели золотых карт спускали свои деньги, принося его хозяину прибыль. Нет, я не тратил деньги отца, я больше не хотел, чтобы нас с ним что-то связывало. Я спускал свое наследство от деда по линии матери. Он оставил мне как своему единственному внуку неплохой капитал, который за годы стал больше. Раньше отец хотел, чтобы я не тратил эти деньги, а приумножал и оставлял их на будущее. На что-то глобальное и значимое. На цель или мечту. Но все мои цели и мечты вдруг стали ничтожны, когда авторитет отца упал в моих глазах и я больше не собирался жить по его до тошноты правильному сценарию, в котором раньше видел смысл. Я живу, как хочу, без идеалов. Точнее, прожигаю свою жизнь. И мне все нравится. 

Откидываюсь на удобном угловом диване, прижимая к себе очередную девку, с которой познакомился пару часов назад, я даже не помню ее имя, а мне и надо его знать. Я просто трахну ее в туалете, удовлетворяя свои потребности и через минуту забуду, как она выглядит. Даже если я буду всматриваться в ее лицо, то во время секса я все равно буду видеть лишь ЕЕ. Виталину, девушку, о которой как ни стараюсь, не могу забыть. Последнее время я чувствую себя слабаком, самоутверждаясь с помощью вот такого образа жизни, девок, которые вьются вокруг меня. Это все выглядит жалко и даже тошнотворно, но я не стремлюсь быть идеальным. Мне на все глубоко плевать. 

Девка рядом что-то щебечет мне на ухо, играя с моими волосами, но я почти не чувствую ее, словно я в коме или под дозой транквилизаторов. Алкоголь и травка делают мое тело невесомее, но бесчувственнее. Тянусь за сигаретой, беру зажигалку, девка рядом со мной игриво выхватывает ее у меня и зажигает сама, предлагая подкурить. Ухмыляюсь, подкуриваю, вдыхая в себя горький густой табачный дым, наполняя им легкие. Еще одна глубокая затяжка, и я, вновь откидываю голову на спинку дивана, чувствуя, как девушка поглаживает мою грудь, расстегивая несколько пуговиц черной спортивной рубашки. 

- Ты такой сильный, у тебя такая красивая фигура, - шепчет она мне на ухо. Хмыкаю ей ответ. Со спортом я завязал. Не хочу больше, осточертело. Нет желания быть лучше всех и чего-то добиваться. Тем более это Александр Владимирович привел меня в этот спорт, когда мне было шесть лет. Я ушел с головой в юриспруденцию, стану подонком-адвокатом, защищая преступников. Отличная профессия, фальшивая и циничная, как и вся реальная жизнь в целом. А по вечерам я все больше терялся в компании своих новых друзей, отдаляясь от всего, что меня связывало с прошлой жизнью. 

Но сегодня я в полном отрыве, хочется отравить себя алкоголем, никотином и травкой, чтобы впасть в полное беспамятство. Сегодня день свадьбы отца и Виталины. Я принял их приглашение как насмешку. Не знаю, какой черт меня понес на их праздник жизни, наверное, мне надо было посмотреть им в глаза. Знаю, что все мои поступки нелогичны и больше похожи на детские обиды. Но ничего с собой не могу поделать. Меня рвет на части от гребной отравляющей любви к Виталине. Любовь - та еще жестокая падла, которая смеется над такими идиотами как я. Я мог сделать ради этой суки все, готов был смириться с ее нелюбовью, лишь бы быть рядом. Но она предпочла залезть в постель моего отца. Не только в постель, но и в семью. Правильно, зачем довольствоваться малым, когда можно сразу получить джек-пот в качестве моего отца, залететь от него и стать Громовой, получая статус, деньги и положение в обществе, прикидываясь невинной овечкой. Сука, какая же она меркантильная шлюха. А я, как последний лох, по сей день люблю ее какой-то извращенной любовью. Закрываю глаза и постоянно представляю, как она там, в нашем доме, сидит полуголая на моем отце, а он тискает ее пышную упругую грудь. И я готов продать душу дьяволу, чтобы оказаться на его месте и хоть раз прикоснуться к ней так, как это делает он. Ненавижу себя за это, презираю, готов биться головой об стены. Я - ничтожный слабак, и, наверное, поэтому она выбрала моего всесильного отца. Запрещаю себе думать об этой твари, которая вцепилась в мое сердце и вытягивает мою душу, пытаюсь искоренить ее из себя, заменить, каждый день перебирая девок, трахая их, но все бесполезно. Она так глубоко во мне. Я отравлен ей, как самым сильным ядом, после которого долго бьешься в агонии пока не сдохнешь. 

Сегодня мне хотелось придушить ее в этом ослепительно белом платье, стереть ее фальшивую улыбку счастья, а потом увидел ее живот, и меня словно током ударило, прошибло тысячей вольт и парализовало. В своих глупых идиотских мечтах я давно рисовал ее беременную, но от меня, такую счастливую, смотрящую влюбленными глазами на меня. Я бы бросил мир к ее ногам, сдох за ее счастье и капельку любви ко мне. Я вновь бежал от них. От нее и моего предателя отца! Пусть, мать их, живут как хотят и создают свою семью, без меня. 

- Ден?! Я тебя не признал, братан, – раздается голос откуда-то сверху. Открываю глаза, щурюсь, пытаясь согнать марево, фокусирую взгляд и вижу Миху, моего друга по уже бывшей команде. На той неделе они взяли кубок и, видимо, мне настолько повезло, что они решили отметить это именно здесь. Поднимаюсь, немного пошатываясь, чтобы подать другу руку, который смотрит на меня с каким-то гребаным сожалением. Только, бл*дь, жалости мне не хватало! 

- Поздравляю, слышал о вашей победе, - с усмешкой заявляю я, протягивая руку. Он крепко сжимает мою ладонь, прикладывая силу, словно пытаясь меня отрезвить. Я мне этого не нужно, и я вырываю руку из его захвата. 

- Это могла быть и твоя победа. И еще не поздно вернуться, - с лицом философа сообщает он мне. Сбрасываю с себя висевшую на мне девку, и подхожу к другу ближе, отводя его к перилам. 

- Присоединяйся к нам, - он указывает мне на дальние столики, а я вновь прикуриваю сигарету, взъерошиваю волосы, выпуская дым в потолок. 

- К вам - это к кому? – спрашиваю я. 

- Да здесь только Ванька со своей девушкой и Настя, - с каким-то обожанием произносит он имя девушки. И я вижу в его глазах признаки моей болезни. 

- Что за Настя? – спрашиваю я, осматривая столик, на который он показывает. 

- Да ты что, не помнишь Настену, девочку-фанатку с первого курса, которая ходит на каждый наш матч? – Конечно, помню, как не помнить эту навязчивую наивную дуру, которая смотрит на меня с открытым ртом и краснеет, когда я с ней заговорю. 

- Не помню. А что она здесь делает? – спрашиваю я, глубоко затягиваясь, потирая трехдневную щетину. 

- Я пригласил, она давно мне нравится. Красивая, милая девочка, - Миха переводит взгляд на девушку, которая смотрит на меня во все свои большие глаза, смущенно улыбается и машет рукой. Малолетняя дурочка. Такой невинный одуванчик с большими карими глазками и курносым носиком, миловидным личиком, и розовыми губками, бантиком. Кукла. 

- Так что, пошли к нам, выпьем за нашу победу, - мне их победа поперек горла стоит, но я иду, сажусь за их стол, рядом с куколкой от которой пахнет сладкой ватой или ванильным десертом. Миха смотрит на девчонку как на ангела, спустившегося с небес, а Настя не сводит с меня глаз. Как только я ловлю ее карий взгляд, она тут же отводит глазки и теребит подол милого платьица в полоску. Они в подробностях рассказывают мне про победу, а мне их достижения на хрен не сдались. После нескольких шотов текилы, Миха вдруг решает, что, мне мать его, нужны его философские нравоучения. И я посылаю его на хрен, спешно встаю из-за стола, задевая колени девчонки, которая в полной растерянности хлопает глазами, смотря на меня. Миха еще что-то кричит, но я не обращаю на него внимания, спускаюсь вниз, на минуту теряя ориентацию, чувствую, как наркотическое марево начинает меня накрывать. 

Нахожу выход на улицу, выбегаю в одной рубашке, чувствую, как легкий мороз немного отрезвляет меня. Иду к своей тачке, облокачиваюсь на нее, прикрываю глаза, пытаясь взять себя в руки, согнать туман, чтобы доехать домой. 

- Денис! – кто-то робко меня окрикивает, открываю глаза и вижу в нескольких метрах от меня мнущуюся Настю или, как назвал ее Миха – Настену. Она кутается в бежевое пальто, и смотрит на меня как-то обеспокоенно. Они, бл*дь, все сговорились?! Сегодня день, сука, что ли такой, «пожалей Дениса»? 

- Помнишь меня? – тихо, словно мышка, спрашивает она, подходя ближе. Помню, как ее не помнить. Она мне как первоклассница в раздевалку во время матча записки с сердечками подкидывала, а я их выбрасывал. 

- Не помню, - ухмыляюсь, а в ее глазах отражается обида. А как ты хотела, красота? Жизнь жестока и, как сказал великий классик, - «мы любим тех, кто нас не любит. Мы губим тех, кто в нас влюблен». – Ты вся дрожишь, иди в клуб к Михе, он тебя согреет, - кидаю ей, вынимаю ключи из кармана, открываю машину. Но как только сажусь за руль, девочка подбегает ко мне, цепляется руками за дверь, не позволяя ее закрыть. 

- Ты думаешь, я с ним? – так искренне спрашивает она, как будто мне есть до этого дело. – Мы просто друзья, я вообще впервые согласилась с ним пойти и то по-дружески, - торопливо тараторя, оправдывается она, а мне вообще по хрену, с кем она. 

- Советую присмотреться к Михе. Он - хороший парень, и ты ему нравишься, - холод отрезвляет и по телу идет озноб, я хочу закрыть дверцу машины и поскорее добраться домой, но наглая девчонка не дает мне этого сделать, дергая за дверцу. 

- А он мне не нравится! – как-то отчаянно, через чур громко заявляет она. - Мне никто не нравится, уже давно, - понижая голос, смотря куда-то в даль, сообщает она. 

- Ясно. А мне зачем эта информация? – выгибая брови, спрашиваю я, чувствуя, как меня начинает мутить. Куколка хлопает длинными ресничками и сжимает розовые губки. – Ладно, красавица, поеду я. 

- Ты поедешь за рулем в таком состоянии?! 

- Да, а есть варианты? 

- Есть, я могу тебя довести. 

- У тебя права то есть, малышка? Сколько тебе лет? 

- Вчера исполнилось восемнадцать! – гордо выдает она. – Я хорошо вожу, меня папа с десяти лет учил, - усмехаюсь ей в ответ, сжимаю руль, чувствуя, как меня до сих пор ведет от нетрезвого состояния. Перед глазами дымка, кружащая голову. Травка еще не отпустила. Перебираюсь на пассажирское сидение, откидываюсь на спинку сидения, закрываю глаза, чувствуя, как начинаю уплывать. 

- Ну что застыла, поехали, - говорю, так и не открыв глаза. Куколка немного мешкает, а потом садится за руль, заводя двигатель. Салон наполняет сладко-ванильный запах, который я глубоко вдыхаю и окончательно расслабляюсь, уплывая на волнах наркотического кайфа. Я бы, наверное, мог оценить вождение девчонки или задуматься над тем, откуда она знает дорогу к моему дому, но в тепле меня окончательно разморило и мне было на все это плевать. Я наслаждался состоянием, которое мне помогало забыть о том, что у моего папочки сегодня свадьба и его жена беременна. 

Совершенно не помню, как доехал домой и поднялся в квартиру. Помню, пришел в себя, когда открыл глаза и увидел перед собой на коленях девушку с шоколадными волосами как у моей персональной дряни, которую я люблю. Понимал, что это не ОНА, но в своем больном воображении рисовал именно ее. Девушка пыталась снять с меня обувь, и у нее это получилось, когда я поддался. Перед глазами до сих пор туман, голова кружилась и мне это нравилось, так проще трахать всяких шлюшек, не видя их лиц, рисуя в голове совершенно другой образ. Зарылся пальцами в мягкие шелковые волосы и потянул девушку на себя.

- Денис, - тихий нежный голосок. Приятный, но не тот. 

- Тихо, молчи, - не разрешаю ей разговаривать, чтобы не рушить собственную иллюзию. Скидываю с девушки пальто, отшвыриваю его на пол. Подхватываю под бедра и несу к ближайшему комоду. Сажаю ее, тут же устраиваясь между ног. Чувствую, как девушка немного дрожит и сильно стискивает мои плечи. Сучка строит из себя недотрогу, когда сама приехала со мной. Вспоминаю ее имя, она же несколько раз повторяла мне его в клубе, когда терлась об меня. Пусть будет Детка. 

- Детка, расслабься, - произношу я, задирая ее платье на пояс, и злюсь как черт, когда понимаю что она в чертовых колготках. 

- Приподнимись! - приказываю, снимая с нее колготки, обхватываю ее затылок, фиксируя в руках. Мне везет, что в комнате темно и мне не нужно смотреть девке в глаза, так проще рисовать свою картину. Кусаю ее за нижнюю губу, оттягивая ее зубами, а потом целую, сжимая волосы. Она стонет мне губы, еще сильнее сжимая мои плечи. Отзывчивая, чувствительная - это хорошо. Мне почему-то сносит крышу от этого поцелуя, не как раньше, все на автомате. Наверное, я довольно живо сегодня нарисовал образ своей дряни. Жадно целую ее так, что она не успевает за мной, и это хорошо, хочу, чтобы эта фальшивая, придуманная мной власть была у меня. Терзаю ее губы, и одновременно расстегиваю ее платье, спускаю его с плеч, оставляя болтаться на талии. Накрываю небольшую грудь, чувствуя, как под пальцами наливаются и твердеют соски. Щипаю их, немного покручивая, тяну за волосы, переходя на шею. Запах не тот, не соблазнительно вишневый, а ванильно-сладкий, но мне, как ни странно, сегодня и это нравится. Сильно всасываю ее губы, и дергаю на себя, когда она пытается меня оттолкнуть. 

- Прекрати изображать недотрогу, я не настроен на игры, - рычу ей в губы, оставляю ее грудь, и запускаю пальцы под резинку трусиков, натягивая кружевной лоскуток, и резко дергаю, поглощая ее вскрик. Целую шею, всасывая нежную кожу, накрываю такие горячие, нежные складочки и еще больше пьянею, чувствуя, как дергается и наливается член. Детка хочет сдвинуть ножки, но ей мешают мои бедра. 

- Прекрати, расслабься и получай удовольствие, - хрипло шепчу ей в шею, прикусывая ее кожу. 

- Денис, я… 

- Черт, просил же молчать! – злюсь я. Она вздыхает, обхватывает мою шею, и сама тянется к моим губам, как-то неумело целуя, пока я расстегиваю ширинку и спускаю штаны вместе с боксерами. Хватит прелюдии. Хочу просто трахнуть очередную девку и забыться. Обхватываю ее бедра, тяну на себя, прикасаясь возбужденным членом, к горячим складочкам, раскрывая их головкой, немного вожу, задевая клитор. А она сухая. Чертова сука, лживая и притворная, фальшивая, как и все, стонет мне в рот, извивается, а сама сухая. Да по хрен, есть презерватив со смазкой. Достаю контрацептив из заднего кармана, быстро раскрываю и раскатываю по возбужденному члену. Одной рукой обхватываю небольшую, но упругую грудь, лаская твердые соски, а другой поглаживаю складочки, нахожу клитор и все же массирую его, перекатывая пальцами, пока Детка не начинает протяжно стонать и глубоко дышать. Скольжу ниже, чувствуя прилив влаги на пальцах. Достаточно, кончит в процессе, она здесь для моего удовольствия, а не для своего. Обхватываю член, медленно проникаю внутрь. Девка начинает извиваться, ерзая на месте, сильнее стискиваю ее талию, фиксирую и вхожу в ее горячее, такое до невозможности тугое лоно одним грубым толчком, непроизвольно издавая стон наслаждения. 

Начинаю неспешное движение, но девка, словно не живая, замирает, до боли стискивает мои плечи и всхлипывает. Ни хрена не понимаю, что с ней, бл*дь, случилось. Делаю еще один грубый толчок и с ума схожу от того, как в ней хорошо. Кажется, со мной такое впервые. 

- Ты можешь… на секунду остановиться… - еле слышно просит она. 

- Расслабься, детка, - шепчу ей на ухо, прикусывая ее мочку. 

- Я не могу, мне больно, - почти плача произносит она, утыкается мне в шею, тяжело дыша. Да что за хрень! Я вроде и ничего особого с ней не делаю. Мне абсолютно плевать, больно ей или нет. Но мне так охрененно с ней, даже если она ничего не делает. Ее ванильный запах кружит голову похлеще алкоголя и наркотиков, ее нежное тело сводит с ума. Она такая тугая и горячая, что я просто не могу остановиться, тело требует разрядки. Возможно, девчонка неопытная, или я слишком большой для нее. Мне даже не хочется быть с ней грубым, мне просто хочется насладиться ей и получить долгожданный кайф. Тяну ее на себя, приподнимая бедра, шире раздвигаю ноги, начинаю неспешные движения, а она утыкается в мою шею и закусывает кожу, вновь напрягаясь и дрожа всем телом. 

- Тихо, расслабься, - черт, мне хочется, чтобы она получила удовольствие от процесса и сжала меня своими тугими мышцами. Хотя мне всегда было плевать на удовольствие шлюшек. Просовываю между нами руку, нахожу ее клитор, начинаю его массировать, и медленно двигаться в ней. Она расслабляется, выдыхает, и уже целует мою шею горячими губами, тихо постанывая. Обхватываю ее подбородок, впиваюсь в губы, чтобы поглощать ее стоны. Трахаю ее, ускоряя темп, проникая все глубже и глубже, растягивая тугие мышцы, одновременно лаская ее клитор. Невероятная девочка, чувствительная, нежная, отзывчивая. Наверное, сегодня я отступлю от правил и не отправлю ее домой, а трахну еще раз, но уже в кровати и еще утром. Она как наркотик, который хочется попробовать еще. Она начинает стонать громче, когда ускоряю движение пальцев, растирая ее клитор. Ставлю одну ее ногу на комод, освобождая руку, и сжимаю грудь, оттягиваю соски, кусая губы. Девушку начинает трясти, она разжимает мои плечи и уже хаотично их гладит, задыхаясь от того, что я не позволяю ей нормально вздохнуть, поглощая ее дыхание. А может провести с этой девушкой недельку? Выхожу из нее полностью и вновь вдалбливаюсь, но уже на всю длину и до конца. Девушка вскрикивает вновь, царапая мои плечи. Но тут же стонет, потому что я оставляю ее губы, наклоняюсь и втягиваю ее маленькие сосочки в рот, лаская их языком. Мои движения становятся хаотичными, кажется, еще чуть-чуть и я кончу, разлетаясь на мелкие осколки. Тело вновь становится невесомым, секс с этой крошкой вместе с моим наркотическим опьянением уносит меня куда-то далеко. А когда девушка до боли сжимает мой член, выгибается и протяжно стонет, мне совсем срывает крышу. И я стискиваю ее бедра и уже не контролирую себя, натягивая ее на себя бесконтрольно, до основания. Девка вновь напрягается, расцарапывая мои плечи, что-то шепчет, всхлипывает, но мне плевать. Я не могу, да и не хочу останавливаться. Затуманенный разум отключен, мной руководит животный инстинкт. Да и плевать мне на все, не сегодня, так завтра я ее забуду, как и всех остальных. Кровь несется по венам с бешеной скоростью, пульс зашкаливает, мощная вспышка удовольствия разливается по телу волнами оргазма. Да! Как же, сука, хорошо с этой девкой! Кончаю, изливаясь до последней капли, сильнее сжимаю ее бедра, оставляя синяки, на мгновение в глазах темнеет и меня ведет. 

Упираюсь в комод, пытаясь отдышаться, и прихожу в себя, когда слышу, как девка плачет. Твою мать! Она ненормальная! Нет, мне не нужна эта истеричка на всю ночь, как бы хорошо с ней не было. Надо побыстрее выпроводить ее из моей квартиры. 
Выхожу из нее, снимаю презерватив, отшвыриваю его в сторону и натягиваю штаны. Медленно, пошатываясь, бреду к включателю, чтобы зажечь яркий свет и не смотреть на эту ноющую шлюшку. Щурюсь, когда свет заливает комнату, фокусирую взгляд, наблюдая, как девушка неуклюже сползает с комода. Сначала думаю, что это мой глюк, не верю своим глазам. Это Настя! Маленькая влюбленная в меня фанатка. Как она, мать ее, здесь оказалась?! Моментально прихожу в себя словно меня облили ледяной водой. Ко мне возвращается разум, а с ним и память. Вспоминаю, что встретил ее в клубе с Михой, потом она побежала за мной и я позволил ей вести машину, дальше полный провал в памяти. Ничего не помню. Помню только, как уже начал ее трахать. Девушка утирает слезы, стараясь не смотреть на меня. Прикрывает грудь, пытаясь быстро натянуть верх платья. Опускаю взгляд на ее ноги, внутреннюю сторону бедра, по которой стекает капелька крови, перевожу взгляд на презерватив и ощущаю себя так, как будто мне дали под дых. Презерватив весь в подтеках крови. Она была девственницей! Конечно, ей же, сука, всего восемнадцать лет! Как это могло произойти!? Девушка находит свои трусики, сжимает их в руках, и не знает, куда себя деть. Просто прихожу в бешенство. Злюсь на себя за то, что не смог понять, что она девственница, даже когда уже трахал. Да у меня и не было никогда девочек. Но на нее злюсь еще больше. Почему она позволила мне трахнуть ее? Ведь я не принуждал эту дуру, не насиловал! Она продолжает дрожать, лить слезы, вся сжимаясь. Оглядывается по сторонам, что-то ища. Подхожу к ней вплотную, провожу по своим волосам, сглатываю, не зная, что сказать. А девочка вжимается в стену и смотрит в пол. Боже, какой я идиот! Только вот этого мне не хватало. 

- Какого хрена ты позволила себя трахнуть?! – повышаю голос вместо утешений. Мне не жалко ее. Я ее не брал силой и не волок в свою квартиру. Эта идиотка сама все это позволила. Настя молчит, продолжая изучать мой пол и кусать губы. 

- Посмотри, бл*дь, на меня! – хватаю ее за подбородок, поворачивая к себе. Ее глаза полны слез, а губы искусаны. – О чем ты думала, отдаваясь мне? Думала, если подаришь мне свою целку, я стану твоим?! Влюблюсь в тебя, мы возьмемся за руки и побежим по ромашковому полю?! - знаю, что несу полный бред, и еще больше нагнетаю обстановку, но я совершенно не понимаю эту малолетнюю дуру. 

- Ничего я не хотела, просто я люблю тебя, и ты… Я думала… - говорит сбивчиво, не договаривая слова. А я вообще не хочу ее слышать. Мне плевать на ее чувства. 

- В общем, так, иди в ванную, - указываю на дверь. – Приведи себя в порядок, - запускаю руку в карман, достаю портмоне, вынимаю несколько крупных купюр и опускаю их на комод. – Это на такси и за моральный ущерб, - отпускаю ее подбородок, вынимаю телефон, вызывая девушке такси. 

- И давай сразу договоримся. Ты сама виновата, ты этого хотела, и не надо делать из меня козла, а из себя святую невинность. И да, встреч со мной не ищи. Меня бесит твоя навязчивость! – кидаю ей в лицо, а девушка смотрит мне в глаза и вновь начинает плакать. Господи, как это все надоело. 

- Иди умойся и прекрати ныть. Если тебе больно, могу дать обезболивающее, - отталкиваюсь от стены, отхожу от девчонки, облокачиваюсь на противоположную стену. 

Она так и не пошла в душ, а просто посмотрела на деньги, словно никогда их не видела, потом вновь на меня, награждая вселенской обидой. Схватила свое пальто и сумочку и буквально вылетела из моей квартиры, оставляя за собой шлейф ванильного аромата. 

В этот момент мне было плевать на ее чувства. Мне вообще все осточертело: эта квартира, город, страна, вся жизнь здесь в целом. Я прошел в гостиную, вынул из кармана телефон, упал на диван, посмотрел на часы и позвонил матери в Мельбурн, понимая, что у нее сейчас день. 

- И почему мой сын не спит в такое время? - усмехается мама. 

- Мам, помнишь ты хотела, чтобы я учился у тебя? Расписывала все достоинства обучения в Мельбурне, в отличие от этой страны? 

- Конечно помню, я и сейчас так считаю. Но вас с отцом не переубедишь, у вас свои убеждения. Твой отец упертый и ты весь в него, - мать шутит, она любит Александра Владимировича. Они вообще расстались друзьями и родными людьми. 

- Нет, мам, я не в него, - сквозь зубы проговариваю я. – Я хочу приехать к тебе и продолжить учебу там. 

- Что-то случилось? – уже настороженно спрашивает мать. 

- Ничего, просто осточертело здесь. Хочу начать новую жизнь. 

- Конечно приезжай. А что думает по этому поводу папа? 

- Мне по хрену, что он думает. Ему сейчас некогда думать, у него молодая беременная жена. Все, мам, давай потом поговорим, когда я прилечу. 

- А когда ты прилетишь? 

- Ближайшим рейсом. 

- Ну и правильно, рада что ты ко мне прислушался. Да и потом, с нашим образованием в России больше возможностей. 

- А кто сказал, что вернусь сюда? – спрашиваю я, уже все для себя решив. Тогда я еще не знал, что вернусь… Через шесть лет…