Варда

Варда

Не смотрите под ноги, когда идёте по людной улице зимним вечером. Там, на краю поля зрения, играют маленькие существа. Их можно заметить только по лёгкой тени или крошечным следам в свете фонарей. Бояться не стоит, они гораздо проворнее нас с вами.

Лиловый мячик размером с горошину выкатился передо мной. И как я только заметил его? Прыгает по впадинам горчичного снега. Почему-то очень хочется поднять, подбросить на ладони. Я наклоняюсь к нему и замираю.

Вот она стоит — маленькая варда в шапочке и рукавичках. Взгляд исподлобья: не ошиблась ли? Нет, всё в порядке, и вязаные столбики ползут назад вместе с бровями. «Ты же сантехник? — тычет она в мой короб с иностранными надписями. — У нас очень большие проблемы. Ты даже не представляешь, насколько всё серьёзно. Сломалось абсолютно везде! Ещё немного, и рухнет!»

Я не уверен, что человеческие инструменты и огромные руки справятся с этой задачей, но она уже хватает меня за палец и дёргает с такой силой, будто исправляет вывих. Остаётся только бежать, спотыкаясь. Варда пролетает несколько моих шагов с каждым своим прыжком. Как хорошо, что я не читаю книг и у меня прекрасное зрение. Иначе так и прошёл бы мимо...

Мне никогда не доводилось бывать в этих местах. Сам-то я хожу только там, куда вызывают. Многое повидал, но далеко не всё. Есть в нашем городе закоулки вовсе без сантехники — как же я попаду туда? Взять и ни с того ни с сего отправиться на прогулку? Ну уж нет, у меня и так забот полно. Да и не солидно это. Я взрослый человек. Еще оглядываться будут — чего забрался в чужой район, бездельник? В свободное время лучше перед телевизором полежу или на шашлычки... Находился уже. К тому же — как выбрать маршрут? Почему именно сюда?

Варда остановилась. Отряхивает рукавичку, смотрит искоса с каким-то непонятным неодобрением. Если не нужен я тебе, так отпусти. Но зачем так-то? Не обманула ли ты меня? Вон как подросла, пока мы бежали. Постойте! А инструменты! Они же стоят как самолет! Я их двадцать лет подбирал! А варда щурится и ухмыляется. Что она так долго возится с варежкой? Нет на ней снега...

Подходит на шаг ближе и треплет меня по щеке — той самой рукавичкой. На вид — обычная же девочка. Лучше бы я книги читал, наверное. Не знаю. Все равно в темноте ничего не разобрать.

Стучит в дверь. Пяткой. Долго. Не спуская с меня глаз. Кажется, улыбнулась. Зловеще так.

Когда нам открыли, я увидел маленькую голову в проволочных очках. Седые волосы были туго стянуты в твердый пучок. «Проходите, мои дорогие», — сказала старушка. Я переступил порог. Она вдруг что-то заметила на моем лице, быстро провела рукой по щеке и, нахмурившись, бросила короткий взгляд на малышку. Та обнажила острые зубки в довольной ухмылке и прошмыгнула за спины тех, кто нас встречал. Первым делом я увидел двух мальчиков в строгих костюмах и с прилизанными волосами. Покорное выражение лиц говорило о том, что их привели в порядок специально к моему приходу. Они улыбались, как близнецы, хотя совсем ими не были.

Немного придя в себя, я разглядел очень большую прихожую, прямо посреди которой росли толстые трубы. «Видите ли, наш дом очень старый, дореволюционный», — сказала старушка и повела рукой. Я вспомнил, что где-то слышал о привычке строителей прежних эпох выводить все коммуникации наружу, но никак не ожидал, что это будет сделано так нахально. Казалось, водопровод был главным в доме, само здание возводилось как бы вокруг него. И выкрашены трубы в зеленый цвет, привлекающий внимание. Ах, вот в чём, наверное, дело: здесь же, на самом видном месте, стоит гигантский счетчик воды, напоминающий старинный телефон. Только странная шкала у него, не могу ее прочитать.

Заметив, что мой профессиональный интерес пробудился прямо с порога, старушка прижимает палец к губам, и гонит близнецов прочь, пока я хожу вокруг этого счетчика, словно кот по златой цепи. «Понимаете, к нам давно никто не приходил, еще с дореволюционных времен, и я могу ошибаться, но, по-моему, можно просто поднять трубку телефона и послушать», — произносит старушка, вытягиваясь ко мне всем свом сухим телом. Телефона? Мне и стыдно, и чудно. Чувствую себя так, будто разрешили прикоснуться к редкому экспонату в строгом тишайшем музее. Поборов желание оглянуться (я же не вор!), трепетно снимаю трубку и прикладываю к уху. Боюсь, что она вот-вот рассыпется.

Там тишина. Но это не беззвучность стены, а выжидающее молчание глубоких пространств. Мой слух, кажется, скользит по узким туннелям в поисках — хотя бы чего-нибудь. Я кладу трубку. «Да, проблема велика, — говорю, — даже не ожидал».

«Может быть, пройдем в ванную?» — предлагает старушка. И действительно, нужно всё здесь осмотреть.

Мы проходим широким коридором — настолько большим, что порой я забываю, где и куда. Здесь всё уютно устроено, я согласен был бы провести остаток жизни в одном из местных уголков. Может быть, вардочка мечтает завести себе ручного человека? Я много всего умею... Стоп! А инструменты я посеял! Ну как же так? Из-за неё, между прочим. Пусть сама ищет теперь, вот! Но пожаловаться старушке почему-то стесняюсь. Посмотрим, что будет дальше.

«Здесь у нас живет осьминог, — рассказывает доброжелательная проводница. — Он прекрасно очистит вашу спину от ракушек. Точнее, очистил бы, да воды у нас нет». Я мельком успеваю заметить что-то вроде бассейна.

«А это наша королева», — показывает старушка. В одном из боковых проходов, который еще шире нашего, я вижу стройную женщину в домашнем халате, которая сладко потягивается. «Всё спит и спит, ведь умыться нечем».

Да, здесь стоит поселиться хотя бы ради того, чтобы как следует всё осмотреть.

Конечно же, ванная оказывается огромной комнатой. Мы входим тихо, поэтому успеваем уловить последние слова чьей-то беседы: «Я ему бесконечное количество раз об этом говорила!» Подобравшись на низкой табуреточке, сидит немолодая полная варда с сердитым и довольным лицом. Увидев нас, она машет рукой — мол, что тут судачить, всё ясно. Напротив неё в пол из коричневой плитки смотрит усатый мужичок. Он грустно вздыхает и бредет к другой двери, не обратив на нас никакого внимания. Служанка поднимается, всем своим видом показывая, что вскочить у нее никак не получится, даже если бы она захотела. «Сейчас, сейчас, — приговаривает варда, доставая из ванны ворох одежды. — Стирать-то нечем, вот оно всё тут и копится».