Варежка

Варежка

Ночью Варежке снился сон. Цветной, красивый, словно рисунок стеклянных цветов в калейдоскопе. И было в том сне все то, что он так любил: первые жаркие лучи солнца, пение птиц под аккомпанемент апрельской капели, ни с чем несравнимый запах наступившей весны. На окошке щурился рыжий кот Васька, впитывая солнечное тепло и едва ли сам не излучая свет. Бабушка поставила кружку молока на стол, застеленный полосатой скатертью, и подвинула поближе тарелку с манной кашей. Сказала ласково: «Просыпайся, Варежка».

Просыпайся?

- Просыпайся, соня. Каша стынет.

Варежка открыл глаза и тут же зажмурился. Солнечные зайчики скакали по комнате, играли на полу, кувыркались на одеяле и один из сорванцов – деток солнца прыгал по лицу мальчика. Как и во сне, птицы за окном заливались веселой трелью, но радовались они не робкому весеннему теплу, а жару летнего дня.

Вприпрыжку, сверкая голыми пятками, Варежка ворвался на кухню и увидел наяву и кружку молока, и полосатую скатерть, и тарелку. «А каша-то геркулесовая», - заметил мальчик и приуныл: «Значит, и этот сон не вещий».

Недавно бабушка рассказала ему о необъяснимых явлениях, загадочных и таинственных призраках, домовых, вещих снах. Конечно, как и любому мальчишке, Варежке хотелось увидеть чудо собственными глазами и не когда-нибудь, а прямо сейчас.

- Баб, я опять сон видел и опять не тот. – С полным ртом пожаловался он, но старушка его поняла.

- Почему же не тот?

- Лето на дворе. Каша другая. – Пробурчал мальчик и тут же пожалел о словах. Бабуля еще неправильно поймет, расстроится.

Больше всего он не хотел расстраивать старую женщину. Ведь кроме нее у Варежки никого не осталось. Но, кажется, обошлось, не обиделась, не погрустнела, - только взглянула ласково, да потрепала по вихрастой голове.

День прошел быстро и как-то суматошно. Чудес не случилось, а вот обычных вещей было много. Приехал на велосипеде из соседнего поселка дед Вадим, привез чаю, сахара и печенья. Заходила тетя Маша, приносила молока. Забрала бидон с малиной, и бабушка снова попросила Варежку собрать ягоды. Кусты малины бесконтрольно росли вдоль забора на всем участке. Собирать в пакет спелые ягоды неудобно, и Варежка взял на кухне миску. Малина сочная, вкусная – как специально лезла в рот, и только когда мальчик наелся до отвала и уселся на траву у забора, вытирая рукавом перемазанное лицо, миска, не спеша, начала наполняться.

Потом он помогал бабушке поливать грядки и вымок до нитки. А сразу после этого пошел проверить: не созрел ли крыжовник. Полосатые ягоды были твердые, зеленые и невкусные. Пришлось выплюнуть, впрочем, как и вчера.

Но за забором у бани, где росли кусты крыжовника, внимание Варежки привлек Ванька – мальчишка чуть постарше. Везет. Ему родители доверили настоящее взрослое дело – пасти коз. Как взрослому.

Козы было как раз две, и, вдоволь накатавшись на рогатых скакунах, Варежка снова махнул за забор, а то вдруг бабуля его уже искала?

- Завтра на берег пойдешь? – Спросил вдогонку Ванька.

- Не знаю.

Ходить на берег полноводной широкой реки Варежке не разрешали, но разве скажешь об этом другу? Вмиг засмеет. Хорошо ему. Он даже на лодке с отцом рыбачил, а у Варежки ни лотки, ни отца. Топнув ногой и злясь на везучего Ваньку, мальчик опрометью бросился в дом.

- Баба-а-а…

- Ой, гулена моя. Голодный, поди? Вона глазки-то на мокром месте.

Хотел Варежка заспорить, причем тут еда? Да только после тарелки супа мир и правда стал не таким серым. Вмиг забылся воображала Ванька. Поблекла в мечтах рыбацкая лодка. Разве не говорил Ванькин отец, что в следующий раз возьмет его, Варежку, на рыбалку? Говорил. Стоит попросить, напомнить – обязательно возьмет! Взрослые все добрые, правда некоторые смотрят на Варежку с жалостью, и это ему не нравится, но да ничего. Вот он вырастет и всем-всем покажет! Что покажет? Что вырос, наверное…

Вечером они с бабулей смотрели телевизор. Старушка всегда охала и спешила переключить канал, из-за чего Варежка часто страдал. Ведь разве ж можно же так? Только фильм начался, только люди на экране стали вроде как знакомыми, не чужими, и ты уже помнишь, что вон того парня зовут Питер, а этого Том, как бабуля снова охает и переключает, бормоча под нос: «вот нехристи» и крестится. И теперь совсем непонятно, чем история кончилась, спасли ли друзья девушку из лап злодея и поделили ли ее меж собой. Девушка-то одна.

Новости старушка тоже смотрела не все. Если показывали разрушенные дома или вооруженных людей, она закрывала ладонями морщинистое лицо, а иногда плакала. Зато фильмы про Педро, Кончиту и прочих людей со смешными именами смотрела целиком, но Варежке они казались скучными. Мало того, что люди на экране только болтали – никто не дрался, не бегал, не ездил на машинах и не прыгал с горящих вертолетов, а часто подолгу лежал в больнице или ссорился из-за пустяков, так одни и те же диалоги повторялись каждый день, чтобы, значит, никто не забыл вчерашнюю серию.

Спать Варежка ложился долго. Укладывался поудобнее, ворочался, искал нужную позу. Ведь если вчера он спал на животе и не увидел вещий сон, то если сегодня он ляжет на спину – вдруг повезет?

Ночью мальчику приснилась женщина. Лица ее он не видел, но теплая ладонь мягко коснулась лба, и было в том жесте так много родного и знакомого, что Варежка заревел. Громко, навзрыд, когда понял, что сон кончился, и видение пропало.