Василина и Ангелина

Василина и Ангелина

РАССКАЗ ВАСИЛИНЫ

В начальных классах гимназии мне было тяжело.

Влюбился в меня одногруппник Панченко.

Сначала я обрадовалась.

Первая любовь.

Детские года.

Но Панченко был слишком велик для меня.

Для всех он был велик.

Мощный, крепкий мальчик.

А у сильных весь ум в кулаках.

Панченко по-детски ухаживал за мной.

Я с портфелем возвращаюсь из гимназии.

Панченко догонит.

Портфель вырвет:

«Василина!

Я твой портфель понесу».

Первый раз Панченко вырвал мой портфель чуть ли не с рукой.

Я две недели в госпитале лежала.

Мне руку вправляли.

Порванные связки и сухожилия сращивали.

Вышла из госпиталя.

Вернулась в гимназию.

Портфель уже в руке не крепко держала.

Пусть Панченко вырывает портфель.

Вырывает, но без моей руки.

У него вечно из носа сопля торчала.

Вечная сопля.

Ну, крупным мальчикам положено, чтобы у них из носа текло.

Панченко подбежал.

Как всегда:

«Василина!

Дай портфель.

Я его сам понесу».

Дернул портфель мой.

Портфель легко ушел от меня.

Панченко от неожиданности не устоял на ногах.

Рухнул на меня.

Я месяц в госпитале сращивала ребра и ключицу левую.

Шли годы.

Мы перешли в старшие классы.

Панченко превратился в первого красавца в гимназии.

Я видела озабоченные лица мальчиков.

И восторженные лица девочек.

Все кружилось около Панченко.

Но он, к сожалению, был верен мне.

В выпускном классе меня два раза откачивала реанимационная бригада.

Панченко в голову детство ударило.

Он решил, что мы в начальной школе.

Поэтому дернул меня за косичку.

В итоге косичка с частью кожи черепа осталась у Панченко в руке.

Во второй раз я попала в реанимацию, когда Панченко меня угостил апельсином.

Да так угостил, что от силы своей немереной апельсин целиком затолкнул мне в рот.

И дальше протолкнул.

После госпиталя я ходила осторожно.

В железном корсете.

Влюбился в меня Педрито.

Мальчик из хорошей зажиточной семьи.

Я ему нравилась.

Он мне нравился.

Педрито предложил мне стать его королевой.

На выпускном балу.

Я с радостью согласилась.

Но что же дальше.

Дальше — Панченко.

«Никто, кроме меня», — Панченко просто поправил очки на переносице Педрито.

Очки глубоко вошли в глазницы моего ухажера.

Я до сих пор помню выдавленные глаза Педрито.

Глаза за стеклами.

Чтобы спрятаться от Панченко я отправилась в военный комиссариат.

«Дон полковник Вермут!

Я желаю служить Императору.

Верой и правдой!

В женской бригаде.

Только еще род войск не выбрала».

«Василина! — Полковник даже руку к груди прижал. — Каждая девушка для Имперской армии — находка!

Род войск ты сама себе выберешь.

После испытания!»

«Какое испытание? — Я насторожилась. — Мне в гимназии испытаний хватило.

Одногруппник Панченко испытывал меня на крепость».

«Крепким бывает коньяк, — полковник наставительно произнес. — Все проходят испытания.

Девушка без испытания — как пушка без снарядов».

«Я согласна пройти любое испытание, — я вздохнула. — После Панченко мне смерть не страшна».

«Считай, что я не слышал твоих слов, Василина, — полковник похлопал меня ниже талии. — О смерти в армии не говорят.