Василиса Премудрая

Вы к Премудрой? Я за неё!

Василиса уехала на следующий утро, раным-рано, пока я ещё спала. Весь день до этого она вводила меня в курс своих обязанностей, знакомила с прислугой, водила по дому, показывая где что лежит, объясняла как держаться с просителями и как вести себя в случае непредвиденных ситуаций. К вечеру у меня уже голова пухла от обилия разных сведений и необоримо слипались глаза – стресс и предыдущая бессонная ночь сделали своё дело; поэтому я почти не запомнила своё посвящение в Василисы Премудрые.

Настоящая Василиса что-то говорила, жгла какое-то вонючее перо, спросила согласна ли я и попросила расписаться в появившейся невесть откуда свитке. Читать что там написано мелким неразборчивым почерком с невообразимым обилием завитушек я позорно отказалась, и, несколько секунд поколебавшись, размашисто поставила свою подпись. Василиса выдохнула, будто у её горла держали кинжал и только сейчас отвели и попросила уколоть палец булавкой и капнуть капелькой крови на договор. Тут уж у меня зародились сомнения – не зря же я столько книжек про фэнтези перечитала!

- Нет, давай лучше без этого обойдёмся, - отказалась я, невзирая на нечеловеческую усталость. Казалось, сейчас вот опущусь на пол и усну прямо тут!

Премудрая вновь напряглась, словно кинжал вернулся, вновь заняв свою стратегически выгодную позицию!

- Так нужно, - прошелестела она, с прорезавшимся шипением.

- Кому нужно? – не могла я не задаться вопросом. Как ни крути, а хоть что-то из работы в юридической конторе дяди я извлекла: убеждение, что люди – страшно корыстные существа, заботящиеся исключительно о своих интересах. А значит, и я должна заботиться только о себе!

- Мне, - не стала юлить Василиса, за что я её сразу зауважала. Если человек способен на честность – это большой плюс!

- Что тут написано? – обречённо уставилась я в свиток, зевая во весь рот.

- Что ты остаёшься за меня, пока я не вернусь.

- А когда ты вернёшься?

- Скоро.

Я ухмыльнулась.

- В договоре должно быть написано: не позднее такого-то числа, скажем через месяц. Если по истечении указанного срока прежняя Василиса не явится, с меня снимаются все обязанности Премудрой, - заговорила я сухим языком крючкотворцев.

- Хорошо, - Василиса покорно внесла требуемые изменения.

- Что там ещё?

- Что обязуешься выполнять все обязанности Василисы Премудрой…

Я потёрла глаза. Сейчас бы кофе чашечку – как бы он пришёлся кстати! Без него я просто падала со стула.

- Давай я завтра прочитаю и тогда подпишем? – предложила я, чувствуя, что моих сил осталось на пять минут разговора, а потом я реально отрублюсь.

Василиса жалобно посмотрела на меня своими чудными глазами, и я ощутила на себе их колдовское влияние. Говорят же, змеи гипнотизируют - иначе мне нечем объяснить собственное поведение. Махнув рукой, я осторожно уколола палец, выдавила крохотную капельку крови и прижала подушечку к бумаге.

- Спасибо! - совершенно счастливая, Василиса засунула свиток в сундук и подошла ко мне. - Я тебя не подведу.

- Угу! - промычала я, чуть не выворачивая челюсти от зевоты.

Василиса отвела меня в приготовленную для меня спальню и пожелала сладких снов, прибавив, что уедет рано утром.

- Угу, счастливого пути, - прошептала я и провалилась в сон, продлившийся почти восемнадцать часов.

Зато проснулась я отдохнувшая и на редкость бодрая. Потянулась, перекатилась набок, утонув в пышной пуховой перине - и резко вскочила.

- Василиса! Она же сегодня уезжать хотела, - бросилась к окну - уж перевалило за полдень.

- Уехала!

Я снова села на кровать - к своей новой жизни, как это часто бывает, я оказалась не готова. Спускаться вниз и общаться с незнакомыми слугами не очень хотелось: вчера, мне показалось, люди прятали взгляд, когда Василиса велела прислуге собраться во дворе, чтобы поприветствовать свою новую временную хозяйку. Но ещё больше пугали посетители. Я сглотнула вязкий ком в горле. Что если кто-нибудь пришёл и с самого утра ждёт меня?!

Хочешь-не хочешь пришлось одеваться. Василиса настояла, чтобы, пока она в отъезде, я носила её платья. Помня грустный опыт в качестве Прекрасной и ужасные платья, в которые меня обряжали, я упрямилась, однако она так уговаривала, что пришлось согласиться. Премудрая тут же отдала несколько платьев для меня на ушивку; одно из них лежало на лавке рядом с кроватью.

Примерив его, я слегка повеселела. Зеркала не было, но я и так ощущала, что сидит почти по фигуре, да и цвет мне нравился - Василиса выбрала серый, в тон моим глазам. "Сразу ставь себя так, чтобы люди уважали" - несколько раз повторила она вчера, и теперь я намеревалась последовать мудрому совету, чтобы не портить названой сестрице репутацию. А то вернётся, а обо мне... то есть о ней уже недобрая слава пошла! Тьфу-тьфу-тьфу!

Сплюнув через плечо, я приосанилась и, набравшись духу, спустилась вниз. Правда на деле оказалось, что "ставить" себя не так-то легко. Челядь встретила меня вежливо до угодливости - без сомнения, Василиса их проинструктировала как должно со мной себя вести, но при этом настороженно зыркала, когда думала, что я не вижу. За мной наблюдали, оценивали, и ни платье Премудрой, ни её веления, ни моя – я уж постаралась – прямая осанка и величественный вид не убедили их относиться ко мне, как к хозяйке.

"А что ты хочешь? – постаралась я подавить разочарование в зародыше. - Людям нужно время привыкнуть; перемены – всегда стресс" Поэтому я улыбалась и разговаривала предельно вежливо и на вы; признаться, мне хотелось, чтобы меня полюбили. Комплекс недолюбленности, да. Завтрак оказался не идеальным: ячменная каша слегка пригорела, чай подали не самым горячим. Но, впихивая в себя комкастую смесь и запивая её тёплой жидкостью, я призывала себя не придавать значение мелочам.