Вдох-выдох

Глава 10

Глава 10

Они сидели в тишине очень долго, а может Саше так только казалось. Она ждала, когда появятся силы сделать хотя бы одно усилие, копила возвращающуюся энергию по крупицам. Более беспомощной, чем сейчас, она не была рядом с Самарским еще никогда.

Реши он продолжить теперь — не получил бы никакого отпора. Ни физически, ни морально Саша не была на это способна, и даже страха не было. Вот только он не продолжал, и не уходил. Даже с закрытыми глазами девушка чувствовала направленный на нее напряженный взгляд, слышала размеренное дыхание на расстоянии полуметра.

— Вот зачем тебе нужна была сумка? — лукавством было бы сказать, что он не испугался. Испугался, и очень. Не каждый день сталкиваешься с таким, причем тогда, когда совершенно не ожидаешь.

— Уйди, — она не истерила, не требовала, просто просила, ни на что не осталось больше сил, даже чтобы на секунду открыть глаза, пришлось приложить усилия.

— Чтобы ты снова согнулась вдвое, не в состоянии дышать?

Волнение? Самарский пытается за нее волноваться? Даже думать о таком смешно.

— Думаешь, за труп дочери получишь еще меньше? Правильно. Пожалуй, стоит попытаться.

— Не смей, — он поддел подбородок, заставил вскинуть голову, снова поднять взгляд. — Скорей я сам тебя прибью, чем позволю совершить самоубийство в моем доме, поняла?

— Ненавижу, — Саша мотнула головой, освобождаясь из его захвата. Почему он встретился на ее пути? Неужели за ней уже столько грехов?

— Есть за что.

— Уйди. Я прошу тебя, уйди, — когда он правда поднялся, Саша даже не поверила, неужели так просто? Встанет и уйдет? Но нет, шаг к ней, снова присел, подхватил на руки, опустил на кровать.

— Есть что-то еще, что я должен знать?

— Меня тошнит от тебя, — сейчас она могла позволить себе сказать все, что угодно, ведь слова можно списать на то, что в мозг долго не поступал кислород, если кому-то вообще нужны объяснения.

В дальнейшую дискуссию он почему-то вступать не стал, зачем-то наклонился — точно, ее баллончик. Яр долго стоял, вертя в руках такую нужную ей вещь. А ведь именно потому-то она и не говорила, знала, что ее слабость может стать отличным оружием в чужих руках. Лучше всего шантажировать наркомана дозой, алкоголика стаканом водки, а больного человека тем, что способно облегчить страдания. И если раньше она была просто похищенной дочерью своего отца-бизнесмена, то сегодня стала похищенной больной дочерью, единственное средство, способное помочь которой, держит сейчас в руках похититель.

— Почти пустой, — Самарский взболтал, приложив к уху, — а что бы ты делала, если я понятия не имел, где сумка? Ты сама-то хоть понимаешь, насколько это глупо?

Обняв колени, Саша сидела молча, может глупо, но лучше так, чем зависеть от него еще и в этом.

Так и не дождавшись ответа, Самарский вдруг сделал то, чего Саша ждала меньше всего — поставил ингалятор на тумбочку.

— Не надо считать меня зверем. Во всяком случае, не настолько, — развернулся, стремительно вышел, уже привычных трех щелчков Саша не услышала. Встать, проверить, убедиться не было ни сил, ни желания. Приключений на сегодня достаточно, приключений достаточно в принципе. Она понятия не имела, что на него нашло, и знать-то не хотела, но возможное повторение этой ночи, наверное, станет одним из ее худших страхов.

***

Стоило лишь коснуться ухом подушки, как Саша заснула. Так бывало всегда после приступа. Снилось что-то странное, суетное, мужчина, женщина, ссора, слушающий все ребенок, а потом непонятно откуда взялся Самарский, и вот, они уже вдвоем в темноте, и он снова целует, и каждый раз Саша просыпается, понимает, что это всего лишь сон, и вновь проваливается в сновидение, чтобы снова и снова ходить по кругу — ссора, ребенок, Самарский, комната, поцелуй. Хотелось разорвать этот круговорот, проснуться окончательно, но не получалось.

— Нет, жара, кажется, нет, — сквозь сон Саша почувствовала на своем лбу чьи-то руки, заботливые, мягкие, пахнущие корицей. — Просыпайся, Сашенька.

Глафира... Это была она. Сейчас, наверное, уже далеко за полдень, вот женщина и пришла проведать. Ее забота приятна, хотя бы из благодарности Саша попыталась разлепить глаза, получилось только со второго раза.

Ей в лицо озабоченно заглядывала Глаша, чуть сзади топтался Артем.

Тут же Саше был поставлен диагноз — переутомление, на него списан и бледный цвет лица, и полнейшая апатия, и даже посаженный голос. Лечение тоже прописано, Артем отправлен на кухню за какао. Такой заботе девушка даже особо не удивилась, но было, несомненно, приятно, когда вокруг тебя носятся — это приятно.

Единственный вопрос, который не давал расслабиться — как будет выглядеть их дальнейшее общение с Самарским? Чего ей ждать?

— А Ярослав Анатольевич..? — Саша сделала глоток горячего молока, вопросительно посмотрев на Глафиру.

— Он уехал утром, сказал, на пару дней.

— Угу... — вздох облегчения скрыть Саша даже не пыталась.

Это заметил и Артем, следящий сейчас за ней еще более пристально, чем обычно. Что вчера произошло? Что сделала она и что Самарский? Он вызвал Артема к себе ни свет, ни зоря, дал пару поручений и уехал, не сказав куда, не сказав на сколько, зачем. И эти поручения...