Вечная зима

Глава 12

Теперь нам предстоит возвратиться в крепость Мэйден, но не в настоящем, а в прошлом, когда Агнар увел Сандру в город Стерж. Гармунд и Катрин остались запертыми в темницы. Девочка тихонько всхлипывала в углу своей каменной клетки и не отвечала на обещания Гармунда освободить её. Гармунд колотил в дверь кулаками, пинал ногами, пытался выбить плечом, но по итогу получил небольшие увечья. Упав на ледяной пол, он расправил руки и глубоко вздохнул. “Нужно найти выход”, - шепотом повторял он, направляя ход своих мыслей в нужное русло. Гармунд был уверен в том, что вся крепость была мертва и помощи ждать неоткуда - всех выживших уже погубили дикари. И он глубоко заблуждался. Ведь несмотря на его упорные потуги отыскать всех выживших, многие по-прежнему оставались под неподъемными завалами. И одним из этих выживших был Светозар. Очнувшись, он попытался открыть глаза, но засохшая кровь слипала его веки. Нос и глотка были забиты пылью. Кашель вызывал болезненные рези в груди. Как только Светозар высвободил свою руку, придавленную камнями, наваленный на него мусор просел ниже и засыпал его ногу. Светозар осторожно разгребал завалы, неспешно проползая через открытые щели, пока не выбрался к белесому свету. Отдохнув, он обтер лицо снегом. Не взирая на страх лишиться зрения, очи его остались невредимыми. Светозар обошел окрестности и наткнулся на свежее кострище. Недавно высохший кровавый след тянулся ко дворцу. Так Светозар обнаружил несколько трупов, убитых сравнительно недавно. “Волколаки не трогали их, - сказал Светозар. - Их погубили оружием, причем прошлой ночью, а может быть и ближе к утру”. Светозар добрался до дворца и обратил внимание на следы, ведущие в Зимний сад. У входа в склеп он нашел останки Хэварда. Обронив единственную слезу, он оставил их и прошел в склеп, к могиле Лидии. “Здравствуй, мать, - произнес он, сев рядом. - Вот мы и встретились спустя столько лет. Хэвард говорил, как сильно ты горевала по мне, совсем не догадываясь о моем здравии. Теперь же я горюю по тебе, но вряд ли ты жива в этот миг”. Светозар прислонил свою ладонь к холодной плите: “Хэвард говорил, что ты назвала меня Светозаром, ибо несмотря на всю ненависть к Нетоличам и всему ими созданному, матери нравился один человек с этим именем. Он был Нетоличем внешне, но духом был близок к её народу. Она думала, что, назвав так своего первенца, она воспитает в нем истинного представителя её народа, обладающего соответствующей внешностью”. А затем и я примкнул к Нетоличам. Достаточно иронично. Не знаю, посмеялась бы ты или разозлилась. Ты всегда была очень непредсказуемой женщиной, проявляющей жестокость, когда от тебя ждали милости и наоборот. Не мне судить тебя, мама. Мне стыдно за то, что я рассказал народу о твоих темных делах. Я предал тебя и ужасно раскаиваюсь в этом. Жаль, конечно, что я не понял этого ещё в юности. А поступи я иначе, как бы все обернулось? Интересно, да вот думать об этом уже бессмысленно. Только раны тревожить. Был рад увидеться с тобой, мама. Прощай”. Светозар поцеловал надгробную плиту и удалился во дворец. Там он отыскал покои Хэварда, где время будто бы остановилось. “А здесь все, как прежде, - сквозь отчаяние улыбнулся Светозар. - Словно я никогда и не покидал крепости”. Хэвард проживал здесь, будучи юношей, однако затем разделил с Амелией её покои и сюда больше не возвращался. По просьбе Киана, отца Гармунда, Амелия хотела предоставить эти покои его подрастающему сыну, но Хэвард запретил это делать. Он очень ценил свое прошлое и любил пребывать в воспоминаниях. Светозар уселся в кресле. Он взял со стола деревянную фигурку воина в белых доспехах, которую он сам выстрогал для младшего брата, когда тому исполнилось пять лет. Светозар вспомнил свой последний разговор с Хэвардом в ночь перед нападением волколаков.

-Что же ты там увидел, брат мой? - спросил Светозар у Хэварда, когда последний довершил рассказ о своем чудесном воскрешении. - Что там, на обратной стороне жизни?

-Я ничего не видел, - ответил Хэвард. - Я чувствовал. Я ощущал, но не смерть, а нечто иное, что за пределами понимания почти что любого человека. Я ощущал запах древесной коры, причем запах был столь насыщенный, что каждый вдох отводил меня от смерти. Я слышал пение птиц, исходящее откуда-то сверху. Их пение было таким чудесным, таким прекрасным, что разум мой очистился от всех дурных мыслей. Я ощутил, как душа моя отделалась от тела и парила в воздухе, стремясь ввысь, к птицам. И в то же время что-то тянуло меня вниз.

-Быть может тело? - спросил Светозар, пытаясь облегчить Хэварду рассказ.

-Не знаю, - задумчиво ответил Хэвард. - Чем ближе я был к земле, тем отчетливее я чувствовал запах гнилой почвы и звериных шкур. Я слышал чудовищный рев, исходящий из самого лона земли, и странные пугающие звуки, словно кто-то грызет дерево.

-Волколаки грызут дерево? - спросил Светозар, стараясь скрыть недоумение в голосе.  

-Я знаю их запах, Светозар, - твердо вымолвил Хэвард. - Они пожирали дерево. Нет, даже не дерево. Корни.

-Что было дальше?

-Если говорить буквально, то я завис между небом и землей. Меня перетягивали словно канат. В этот момент я схватился за ветвь и вернулся в наш мир. Душа моя вновь обрела тело, и разум мой оживился. И тогда я понял, что все это - одна большая ложь. Сплошная бессмыслица, которую мы воспринимаем, как истину.

-Бессмыслица? - спросил Светозар, пытаясь вникнуть в слова брата. - Подожди, Хэвард. Ты хочешь сказать, что наше сопротивление волколакам не имеет смысла? То есть люди, корень этого мира, несомненно будут уничтожены зверем?

-Это совершенно не важно, - настойчиво молвил Хэвард. - Как не важно и то, падет ли крепость или нет. Как не важно и будущее человечества. Все это - большой театр, где актеры настолько вжились в свои роли, что уже и не помнят о том, что они актеры. Но когда-нибудь все мы очнемся от этого дурного сна и посмотрим на истину. Но когда это будет - вопрос открытый.