Вечность на вальс

Вечность на вальс

Только одна ночь… Только одна ночь в году, - та самая, которая короче всех ночей.

Только одна ночь, - единственная ночь в году, - та самая, которая дольше всех остальных дней и ночей вместе взятых.

Единственная ночь, - но ради нее лишь стоит жить…

Они танцуют свой вальс.

Она, - поднимаясь из глубины самого холодного озера на земле. Его дыхание, - ее единственный воздух. Блеск в его глазах, - ее единственное тепло…

Он, - сотканный из света звезд, обретающий тело, плавно опускающийся на краешек ее воды с небес.

Они скользят по глади озера, едва касаясь его ногами. Молча, глядя в глаза друг другу, танцуя под ту единственную мелодию, которой стоило бы звучать на небе и на земле, под солнцем и звездами, - всегда, всю вечность. Мелодию, которая звучит лишь в их сердцах.

Им не нужны слова, - только дыхание. И ее глаза в этот миг отражают его звезды, - она долго будет хранить это тепло, которое засветится сквозь глубину…

Им не нужны слова, - такие слабые, такие бессильные. Они все знают. Лишь легкая улыбка пробегает по губам.

« Навсегда», - шепчут его глаза, пока он кружит ее.

« Навсегда», - отвечает ее рука, поглаживая его по плечу.

А после он подымает ее в небо, - притяжение не властно над ними, ничто не властно в эту ночь.

Но только в тот миг, когда соединяются их руки, все вокруг замирает.

Никто не видит их танца, никому не слышна их мелодия. И все же, каждый из живущих на земле, вдруг чувствует, будто забыл о чем-то. Пытается вспомнить… Уловить, - что-то такое родное и неуловимое одновременно… Замирает весь мир. И даже воздух. Течение крови по венам. Бег воды. Рост растений. На неуловимый миг.

- Что это? – спрашивают люди друг у друга, опомнившись.

- Это любовь, - отвечает каждому его душа. – Ты помнишь меня? Ты еще не забыл? Не растратился в пустой суете?

Они танцуют. Не соприкоснувшись губами. Легонько касаясь щеки. Пролетают над миром. Он рассыпает звездный свет, она наполняет облака влагой.

Они сливаются в одно. В одну огромную душу, - глядя лишь в глаза. И нет ни на земле, ни на небе ничего большего, чем это чувство. Нет, - и никогда не будет.

Что они отдали?

Что получили взамен?

Обычную простую человеческую жизнь. Отдали за вечность и разлуку. За право быть вместе одну лишь ночь в году. Но это неважно.

Их танец пробуждает мир. Он заражает всех любовью, - пусть даже это длится лишь короткий миг. Но ведь от сердца, уже успевшего сжаться, - так просто не отмахнуться!

- Я покажу тебе леса, - шепчет он, склоняясь к ее губам.

Но она не смотрит вниз, - ей не нужны леса. Ей ничего, кроме него, не нужно. И, сколько бы он ни кружил ее над миром, - только в это время она обретает подлинную ясность.

Они никогда не будут вместе. Не проснуться в объятиях друг друга. Не состарятся. Не проведут уютного вечера дома за чаем, держась за руки. Никогда.

Но эта ночь, заполняющая весь мир любовью в чистом виде, видимо, этого на самом деле стоит.

* * *

- Как бы я хотела, чтобы все это длилось вечно… - прошептала она однажды, прижимаясь к плечу любимого. За окнами падали звезды, - сумасшедший ливень из звезд не позволял отвести от окна взгляда, в печи ласково потрескивал огонь, они были вдвоем и перед ними только начиналась жизнь. Жизнь вместе.

- Иногда один миг стоит вечности, - прошептал он, целуя ее в шею… Ниже… Скользя губами к ямке на ключице… Забывая обо всем на свете, - о вечности, о звездах, о мечтах, она впилась руками в его волосы… Этот миг стоил вечности. Он стоил всего. Нет, - он был ценнее всего на свете.

* * *

Они не были героями.

Когда началась та страшная война, она просто ждала его. Будто замерла, - и просто ждала. Недоедая. Недосыпая, воспаленными глазами вмерзая сначала в закатные, а после, - в рассветные окна. Кутаясь в одинокое одеяло, предназначенное для того, чтобы согревать двоих. Одеяло было холодным, - без него его тепло куда-то растворилось.

Мелодия огня в печи стала печальной, а после и вовсе перестала быть мелодией, - так просто, сухой треск и легкий дымок. Обычная жизненная необходимость.

Последний мешок муки чуть отсырел, картошка становилась вялой. Но она все равно берегла оставшиеся запасы, не позволяя себе брать чуть больше, чем необходимо, чтобы не свалиться от голода с ног. Ведь ему, когда он вернется, нужны будут силы! Она с жалостью доставала из мешочка небольшую горсть, думая только о том, что теперь ему останется меньше.

Он вернулся. В морозный хмурый день, ставший самым светлым за долгие несколько лет. Искалеченный, поседевший. Война давала ему много шансов не вернуться, - и слишком мало на то, чтобы остаться в живых. Но он знал, что она не спит, прислушиваясь каждую ночь к шагам во дворе. Он знал, что она ждет. Он не мог не вернуться.

* * *

Они не были героями.

Когда разбушевавшаяся во всей округе болезнь забрала их ребенка, она до хрипа рыдала на его руках, - пока горе не перевесил о ее силы и она без чувств упала на его плечо. Он не пытался держаться. Не пытался отвлекать или утешать. Он плакал вместе с ней, - до хрипоты, до крови на ладонях, впиваясь в них ногтями изо всех сил. Плакал и баюкал ее хрупкое бесчувственное тело.

У них больше не было детей.