Вечный сержант .

Вечный сержант .

В ночь перед высадкой его опять скрутило. Ригль ничего не мог поделать с собой. Было страшно, до судорог и рези в животе. Скрипя зубами, он маялся и крутился в спальной ячейке. Наконец, не выдержав, встал и зашлепал в уборную. Сидя на толчке, он горестно размышлял: третья высадка, а срусь как головастик после учебки. Но страх не отпускал-держал плотно и липко и где-то там, в глубине проскальзывала мысль-что завтра может быть все, конец, окончательно и бесповоротно. Мир кончится, для него – рядового Ригля(22 стандартных года, не женат, образование незаконченное высшее, контракт стандарт- 5 лет, отслужил из них 3,2 года,3 боевых десантирования, не ранен), не будет больше придирок сержанта Фогеля, дурацких анекдотов Словака из 1 звена, дешевого пойла из «Подковы единорога», шлюх из Ричмонд-тауна, похмелья, писем из дома от мамы и Шерил…ничего не будет. Для него. А мир не заметит смерти букашки по имени Дач Ригль, мир будет жить, крутить водовороты судеб и событий - вот только его в нем не будет. Страх душил изнутри, выступая холодным потом на свежепомытых ладонях, ворочался ершистым комом в животе. Ригль добрел до ячейки, лег, накрывшись с головой, тощим армейским одеялом и, почти заснув, услышал шепот Словака. Прислушался, ожидая скабрезных баек про стриптизершу Мими и ее добермана, но голос Словака был серьезен как никогда: он всегда есть, в любой армии, в любое время - говорил яростным шепотом Словак-с виду его не узнать, не заметить. Он обычный сержант или капрал выше ни-ни, орет всегда, гоняет взвод, по шее дает нерадивым и нерасторопным. Но солдат у него не гибнет во взводе, он солдата хранит,…счастлив тот солдат, что попадает к нему, живым уходит и домой возвращается, всегда, а его самого ничего не берет ,он всегда выживает. Словак затих, в темноте повозились и насмешливо сказали – ты ври, да не завирайся…под твои параметры даже Фогель попадает. Из темноты донеслись смешки нескольких человек. Да, ты-начал Словак и вдруг из коридора рявкнуло голосом Фогеля - почему не спим, едрить вас через колено и об пол, Словак, Джезински – наряд на кухню после десанта! Всем спать! В темноте завозились, ворча и устраиваясь. Ригль неожиданно успокоившись, заснул. Утром, все будет утром – сонно думал он – падая в пропасть сна. Но утром был десант. Яростный и короткий бой в районе высадки, оплошность орбитальной разведки – и взвод почти окружен, беприпасов в обрез, голос с орбиты - точка эвакуации квадрат…шесть миль к югу. Кольцо почти сомкнулось, аборигены подвезли тяжелую технику, обстрел, затишье, опять обстрел. Бьется, хватаясь за культю, Джезински, орет матом Фогель. В ушах звенит после фугасов, весь в грязи-спекшейся с кровью, в ушах звенит – контузило. А мысль бьет в мозг – жить, жить, хочу жить…тупо глядишь на летящих птиц..да это не птицы, штурмовики местные пожаловали..все..конец-мощный толчок в спину, в ухо орут, надцеживаясь..А? да я бегу, прикрывая товарищей. Сержант Фогель отстает, глядя на кромку леса, вдыхает, проверяет штурмовой карабин, орет Словаку – зло и коротко машет рукой в сторону близкого уже леса. Ригль понимает, что все-вот он конец всего, молча встает рядов с сержантом и..летит в грязь от удара в ухо. Звук возвращается внезапно, будьто кнопку нажали:..ый герой-орет, надсаживаясь, Фогель -..издуй отсюда, траханый крокодил! Ригль мотает головой и мычит протестуеще, Фогель сгребает его за грудки и, брызжа слюной, орет ему в лицо: ты, мудак, о девке своей подумай, о матери – тебя ждут дурака-А он тут в героя играет. Неожиданно его разворачивает и, придав ускорение пинком в зад, посылает вслед за взводом, который уже скрылся в лесу. Ригль бежит первые метры почти на четвереньках, зло, ощеряясь и выплевывая маты, затем выпрямляется и бежит за взводом вслед. Через десять минут крейсер жахнул по квадрату с орбиты. Прошло двенадцать лет, Ригль давно отслужил, осел в родном городе, женился, завел свой маленький бизнес по торговле запчастями для авиакаров, словом стал уважаемым членом общества, все текло, как полагается – размеренно и запланировано. Оставив детей на бабушек и дедов, они с Шерил решили устроить себе второй медовый месяц – взяли путевки на курорт средней руки. Сидя в буфете пересадочного зала Ригль ждал жену и медленно попивал лагер.в дальние двери пересадочного зала ввалилось распаренное отделение морпехов с баулами. Салажата – лениво констатировал Ригль - к месту дислокации следуют. Отвернулся, в душе привычно царапнуло воспоминание о том провальном десанте. Их взвод, единственный, не понес потерь, почти не понес – трое тяжело раненых, несколько контуженных и один пропавший без вести – сержант Фогель. да, потом были еще десанты, потери, победы и неудачи, но взвод знал - при Фогеле потерь не было. Казалось бы, так совпадение, статистически бывающее, но взвод верил в другое. Джезински, напиваясь постоянно заводил эту тему, доказывал новичкам, психовал, брызжа слюной и стуча киберпротезом по стойке, лез в драки со смеющимися над ним салажатами. Потом затихал, заказывал выпивку и мрачно сидел в углу.

- отродье гиены и жабы - взревел голос на весь пересадочный зал – стройся!

Ригль поперхнулся холодным лагером, закашлялся, бухнул кружку на стол и посмотрел в угол, где построились морпехи. Перед ними расхаживал сержант, Ригль впился в него взглядом-сердце бухало в ушах, пальцы похолодели-неужели он!? Постепенно отпускало – нет, это был не Фогель, не та фигура, походка, а голос, у всех сержантов похожие голоса, особенно когда они гоняют молодняк. Ригль перевел дух, и уже почти вернувшись к пиву, услышал: на посадку – марш! Едрить вас через колено и об пол, я сделаю из вас морпехов. Стремительно обернувшись, расплескав на себя степлившийся лагер, Ригль видел, как отделение покидало зал, последним выходил сержант. Словно почувствовав взгляд Ригля, сержант обернулся, и, улыбнувшись, отсалютовал ему. Когда вернулась Шерил то застала необычную картину – муж сидел за стойкой и баюкая недопитую кружку пива, улыбался, глядя на посадочные ворота и тихонько шептал себе под нос: а он был прав, чертов Словак…