Ведьма

Ведьма

                Когда Дельва была никому неизвестной ведьмой, она могла позволить себе спокойно обитать в провинции Авьерры и ни перед кем не держать отчета за свои действия. Но годы шли, росло число грехов и добродетелей, а вместе с ними и число тех, кто узнавал имя Дельвы.

                И приблизился однажды день, когда сам Король (да будут дни его долги), прислал ей письмо, суть которого сводилась к сухому указу: поселиться в пределах столицы Авьерры, в доступе ко всем основным точкам, но в отдалении от замка, министерств и коллегий чиновников.

-Будь рядом, но не отсвечивай своим присутствием, - фыркнула Дельва, пробежав взглядом письмо, но покорилась и, более того, будучи умной и опытной женщиной, тотчас сожгла письмо Короля (да будут дни его долги), чтобы история не могла употребить факт его переписки с ведьмой ему во вред.

                И Дельва переселилась. Ей недолго было собраться – в целом мире она была совершенно одна, зная, что нельзя ей заводить привязанностей, что лучше не иметь семьи, ведь расплачиваться за все ведьмовские дела предстоит еще долгие годы.

                Столица Авьерры встретила ее шумом, положенным всякой столице. Дельва забилась в домик на окраине Торговой Площади и принялась ждать.

                Долго ждать не пришлось.

***

                Большая часть клиентов не изменилась. Приходили бедные или почти бедные горожане и просили микстур для близких. За такое Дельва даже денег не брала – ей пустяк, а счет в грехах будет все ниже.

                С другой стороны – с тех, кто богат, она могла взять все по цене, какую считала нужной только взять.

                И платили! И возвращались!

                Не было выхода.

                Летняя ночь отметилась для Дельвы первым серьезным делом. То, что прибыли к ней именно ночью, ее не удивило. Она была достаточно опытна и знала, что всякое, хоть сколько-нибудь важное дело происходит непременно ночью, вдали от любопытных и случайных взглядов.

Так и сейчас. Требовательный, но мгновенно стихший стук в дверь и странная возня разорвали спокойную ночь Дельвы. Она встала с постели, готовая ко всему и ко всем и распахнула последний приют надежды.

***

-Я семь лет этот брак готовил! Семь! А эта…- Купец с ненавистью замахнулся на дочь – тонкую и нежную красавицу юных лет, которая сжалась еще загодя замаха отцовской руки.

-Ну-ну…- примирительно позвала Дельва, - что еще выдумали?

-А как еще? – бесился Купец. – ей партия графская! А она…с конюхом…и вот, затяжелела, как последняя дворовая девка!

                Отца душила ярость. Ярость на самого себя, что недоглядел, на жену свою и мать красавицы, что та не научила, на дочь, что не оценила отцовского усилия.

                Отца травила обида. На бесполезность теперь уже всех усилий, на дочь, которая не последовала всем его стараниям и как-то вдруг слишком быстро уж выросла, на мир, что вдруг окрасился из ярких надежд в непроглядный тлен.

-Затяжелела! – в отчаянии он махнул рукою. – А я ей партию такую выгадал…а она?

                Простая обида, досада и щемящее чувство тоски. Еще до вчерашнего вечера, пока не узнал он о положении дочери своей, думалось ему, что она еще так молода, еще полностью подконтрольна ему и так искренне, так невинна, а сегодня?

-Поди, девица, - посоветовала Дельва, выпроваживая бледную, как смерть и напуганную красавицу прочь из главной комнаты в закуток своей спальни, - приляг на постель.

                Сама же Дельва вернулась в комнату и спросила у Купца:

-А ко мне зачем?

-Как? – Купец даже растерялся. – Вытрави плод! Вытрави его из нее, никаких монет не пожалею!

                Дельва усмехнулась – за все годы ее жизни она сотни раз слышала такие просьбы, мольбы и даже угрозы:

-Вытрави, все для тебя сделаю!

-Вытрави, пусть никто не узнает!

-Вытрави, а не то я тебе голову прикажу отрубить!

                Дельва не боялась ни слез, ни угроз, ни мольбы. После долгих лет жизни пришла к ней другая сторона души, стала она думать о вечном, о пользе своих деяний и о вреде их же.

-Вытравить-то, конечно, быстро, - признала Дельва, вроде бы раздумывая, - а дальше?

-Что «дальше»? – не понял Купец. – заплачу!

-Она больше не родит, - пожала плечами ведьма. – Никогда и никого. Я утробу ей отравлю от всякой жизни и ничего уже не будет. Только смерть.

                Купец прикусил язык. Он вспомнил, как молода его дочь, представил, что не будет у его рода наследников…

-А дальше, - продолжала Дельва спокойно, - скажи, Купец, по совести…ты дочь любишь?

                Купец взглянул на нее с гневом:

-Конечно!

-Ну…думаешь, простит она тебе такое? Отвернется навек. Если не удавится в тоске, - Дельва принялась перекладывать по столу мелкие камешки, прутики, кости, по которым гадала, - не будет у нее никакой радости.

-Так делать-то что? – Купец в отчаянии вскочил и принялся носиться по маленькой хижине ведьмы, задевая головою висящие с потолка связки перьев и трав, задевая банки и котелки. Дельва не выдержала:

-Сядь, безумец!

                Означенный безумец покорно сел, а Дельва, взяв деловой тон, спросила:

-Дочь сохранить хочешь? Хорошо. Послушай совет старой ведьмы – поговори с женихом честь по чести. С отцом его, если надо, с семьей.

-Поговорить? –тупо переспросил Купец.

-Поговорить, - передразнила Дельва. – Ты же брак выгадываешь между своим капиталом и титулом, а не по любви какой. Признай, что дочь оступилась. Если он хочет породниться с твоим домом, то пусть либо сейчас ее замуж берет, чтобы грех сберечь в доме, либо – пусть она родит, а уж потом он на ней женится!

-А если не женится? – жалобно спросил Купец, - скажет, что такая ему не нужна?

-На твой капитал взглянет, на дочь твою посмотрит и женится, - фыркнула Дельва. – А если отказывать начнет, то тоже не беда! Другого подведу, ты за это не бойся. Езжай с миром, сходи с дочерью завтра к жрецам. Помолись с нею. Помирись. Она у тебя одна, а всех благ земных ведь не собрать! Ступай, Купец…