Ведьма

Ведьма

Миша открыл дверь квартиры, шагнул внутрь и вляпался в свежую кучу, наложенную в коридоре.

Барон виновато тявкнул и завилял хвостом.

– Что б тебя! Марта, почему пса не выгуляла? Смотри, что он наделал!

Ответа не последовало. Миша брезгливо стянул ботинки и прошел на кухню. Странно, но обычные аппетитные запахи отсутствовали. Марта начала готовить ужин: почистила картошку, обваляла в специях мясо, чтобы запечь в духовке, как он любил, но не закончила.

Из продуктов чего-то не хватило и побежала в магазин?

Миша вернулся в коридор и небрежно потрепал Барона по голове. Бросил взгляд на испачканные ботинки и содрогнулся. Фу, от одного взгляда тошнит! Не будет он это трогать, лучше Марту подождет.

Миша переоделся, открыл ноут и устроился на диване. Очнулся он только когда голод стал совсем невыносим.

– Марта?

На кухне ничего не изменилось. В коридоре все еще воняло. Миша нахмурился и позвонил жене, но та не брала трубку.

Куда она делась?

Беспокойство зашевелилось змеиным клубком в животе. Сколько ее уже нет? А вдруг что-то случилось? Нет, нет, она, наверняка, у мамы. Прибирается. Ангелине Марковне тяжело делать это самой, так Марта каждую неделю отмывает дом свекрови, как их собственный. Мечта, а не невестка.

Но у мамы жены тоже не было. Миша накинул куртку и бросился искать Марту по району, заодно названивая общим знакомым. Устал, выдохся, и вернулся домой, перекусив купленной по дороге шаурмой.

Куча в коридоре так никуда и не делась.

С трудом подавив отвращение, Миша все-таки отмыл ботинки, но прибираться не стал. Выгуливать собаку было обязанностью Марты, пусть сама и исправляет просчет. Но куда же она ушла?

Наверное, срочно вызвали на работу. Или ее мама попала в больницу. А смартфон разрядился. Могла бы и предупредить, конечно, но даже у идеальных жен случаются осечки. Миша не будет сердиться, он дождется ее и проявит максимум участия. Может, даже заглянет к теще с апельсинами.

Марта вернулась только под утро. Принюхалась, фыркнула и щелкнула пальцами. Кучка вспыхнула и истаяла зловонным облачком.

– Я же просил не колдовать в доме! – возмутился Миша.

– Так быстрее, – рассеянно ответила жена и сбросила туфли на шпильках. Потянулась, как сытая кошка.

У Миши перехватило дыхание. Гнев, на мгновение, уступил место возбуждению. Марта была великолепна: тонкая, грациозная и томная, как Багира из старого мультфильма. Марта будила в мужчинах первобытные желания. Захватить, покорить, приручить! Пока этого не сделал кто-нибудь другой.

Ведьма.

– Где ты была? – сухо спросил он.

– На шабаш летала, – Марта сняла серьги и заулыбалась, – ох, Мишаня, давно я так не веселилась! На десять лет помолодела!

– Ты обещала, что с этим покончено! – задохнулся от возмущения Миша. – Со всеми этими колдовскими штучками!

– А ты обещал, что сам будешь выгуливать свою собаку, – невозмутимо ответила Марта, – а кто теперь встает на час раньше перед работой?

Миша сбился.

– Ты сказала, что не против это делать, – пробормотал он.

– Я передумала. Теперь выгуливаешь сам. Все, Мишань, я спать. Ты сегодня ночуешь на диване.

Дверь спальни захлопнулась у него перед носом. Он попытался ее открыть, но она даже не сдвинулась, словно каменная.

Миша обессилено сел на диван. Обнял поскуливающего Барона.

Жена вела себя как-то странно. Будто подменили ее. Раньше Марта делала для него все: окружила заботой, бросила свое ведьмовство (понимала, что ему неприятно, ну какой нормальный мужчина свяжется с ведьмой?), работу сменила, чтобы приходить пораньше и встречать горячим ужином, что ни попроси, ни в чем не отказывала!

Неужели, разлюбила?

Миша похолодел. Невозможно! Марта любила его больше жизни, выбрала из всех, кто вокруг нее вился, дня без него прожить не могла!

Надо цветов ей купить. Давно не баловал, вот и обиделась. А Барона он сам будет выгуливать, не велика беда. Про шабаш они завтра поговорят.

Но назавтра подняться в шесть утра он не смог и ожидаемо вляпался в лужу. Барон скулил, пока Миша распекал его на все корки. Не мог потерпеть, что ли?!

Дверь в спальню все так же была заперта.

Следующие три дня превратились в ад: Марта приходила и уходила, когда хотела, ни о чем его не предупреждала, трубку не брала. И снова стала носить брюки. Хотя уже год как отказалась от них, по первой Мишиной просьбе.

Не то чтобы Миша считал брюки неженственными. Просто у Марты в них была такая фигура, что на нее смотрел каждый второй мужчина. Миша ревновал и злился, Марта смеялась и заверяла, что любит только его. Но брюки все же сняла.

А теперь и слушать ничего не хотела.

От попыток обсудить ситуацию Марта отказывалась, а однажды, жестко попросила не выносить ей мозги.

Миша сходил с ума. Его любимая жена превратилась в какую-то равнодушную, холодную женщину. Без единой видимой причины!