Ведьма

Часть 1

1

Субботним утром в квартире Ивановых задребезжал телефон. Вадим снял трубку. Он слушал внимательно сообщение, улыбка от предвкушения выходного постепенно стиралась с его еще сонного лица.

- Да. Спасибо. Мы сможем приехать завтра.

Ирина выглянула в коридор. Куда это мы собрались, интересно. Вроде бы никаких планов не было.

- Ира, звонили из деревни. Твоей бабушке очень плохо. Думают, что осталось пара дней. Надо ехать. Пойду заказывать билеты.

- Бабуля… Но все же было в порядке…

- Я знаю, что ты ее любишь, крепись, я обо всем позабочусь.

Через несколько часов такси несло их, если можно так выразиться, учитывая московские пробки, в Шереметьево.

Маленькая Кира крутилась на руках у матери. Ей было уже пять. Конечно, она слышала разговор родителей, но, не смотря на их унылый вид, девочка оставалась веселой. Как интересно, они куда-то едут! Она первый раз полетит на самолете!

Ирину же занимали совсем другие мысли.

Последнее время она редко виделась с бабушкой, от этой мысли грудь еще больше сдавило. Родители Иры давно переехали в Москву. Но каждое лето они обязательно привозили ее к бабушке Проше в хутор Слободка. Маленькой Ире нравилось там, бабушка ее любила, баловала по-всякому. Несколько лет назад умер дедушка, после этого бабушка стала сдавать, но все же держалась неплохо особенно для своих лет. Внучка давно предлагала ей переехать и жить вместе, но старушка не соглашалась, мотивируя отказ тем, что просто не сможет уже привыкнуть к новому дому. Да и сама Ирина понимала: стариков с насиженного места лучше не дергать.

Конечно, смерть мужа стала тяжелым ударом для бабушки Проши. Еще будучи ребенком, Ирина поражалась их отношениям и даже восхищалась. Дед всегда носил свою Прасковью на руках, души в ней не чаял, мог просто часами сидеть и наблюдать, как она готовит или даже спит. Всю жизнь он прожил, растворяясь в любви к жене. Но при всем этом Ирина хорошо с детства помнила косые взгляды людей на семью бабушки. Однажды внучка с дедом пошла на сельский рынок и услышала, как соседка показала в сторону дедушки своей подруге и сказала странное слово, значения которого Ира тогда не поняла: «Привороженный».

Вскоре после смерти деда, Ирина, разбирая вещи, случайно нашла несколько стопок писем, некоторые совсем старые и пожелтевшие, другие явно написаны недавно. Все они были посланиями любви Прасковье. Читая одно из последних, внучка даже поулыбалась, потому что в нем было написано, какая Прошенька красавица, причем в настоящем времени, а ей тогда уже было за восемьдесят. Да уж. Такую любовь редко встретишь! Прямо как будто и правда приворожила его бабушка!

Полет продолжался около двух часов. От Киева до хутора Слободка предстоит еще пять часов пути на поезде, а потом еще час на машине. «Хорошо, что муж разбирается со всеми вопросами нашей транспортировки, - подумала Ира. – Говорю о себе, как о неодушевленном предмете». Она так устала, нервы на пределе, в горле комок, еще от летнего зноя мозг словно кипит… Сейчас она и правда чувствовала себя просто предметом, который нужно посадить на место, переместить, затем провезти сколько-то тысяч метров до пункта назначения…

Ирина и Вадим зашли в дом, соседка бабки Прасковьи Нина встретила их у порога.

- Ира, наконец, вы приехали! Она наверху. Сама попросила там ее положить, к крыше поближе. Ей очень плохо.

- Что говорит врач, может, она еще выкарабкается?

- Он вообще удивлен, что она еще жива, ей очень худо, лекарства от боли и уколы практически не помогают. Пусть это прозвучит странно, но вы, городские, это вряд ли поймете. Просто совет: если сама сегодня не преставится, прорубите над ней крышу.

- Что за глупости! – удивилась Ирина. - Ладно, спасибо за помощь, тетя Нина, я пойду, посмотрю на бабушку.

- Иди, деточка, но совета послушайся, это не одна я так думаю, ты же сама, наверное, слыхала, что дед твой привороженный был, а бабка твоя совсем непроста.

Бабка Прасковья очень страдала, она иногда впадала в беспамятство, но это было как освобождение, потому что в другое время она либо билась в судорогах, либо цепенела от ужасной боли.

Ирина дала ей лекарство, увидев бабушку, она поняла, что соседка и врач правы: недолго осталось. В голове все прокручивался странный разговор…

Прошла неделя, а Прасковья все так же мучилась, но жила… Под глазами Иры залегли темные круги, она сама словно высохла, видя мучения близкого человека.

- Ира, я слышал Ваш разговор с соседкой, она мне сегодня еще раз про это напомнила, когда мы встретились по пути в магазин. Может, правда потолок разберем. Это, конечно, странно звучит, но все-таки. Тетя Нина мне еще рассказала, что твою бабушку все сторонились в деревне, но иногда ходили к ней за всякими снадобьями, если чем-то болели. Правда?

- Да, на нее всю жизнь в хуторе косо смотрели, но иногда приходили люди, жаловались на зубную боль или колики, бабушка проводила рукой что-то шептала, а потом давала мешочек с травами, но я всегда думала, что она что-то вроде знахарки…

- Что-то вроде… Сторонились ее на хуторе, потому что считали ведьмой. Ходит слух, что мужа своего она приворожила, он любил другую, а в ее сторону даже не смотрел. От того люди считают, она и умирает так тяжело.

- Но, может, есть надежда…

- Давай, я разберу крышу над ней, хуже все равно не будет, а люди, возможно, правду говорят, хотя тяжело в это поверить. Пойдем, поможешь мне лестницу принести и поставить. Кира, поиграй здесь пока, только никуда не уходи.

- Ты хочешь ее тут оставить?

- Да ничего с ней не случится, а там в чулане темно и грязно, не тащить же туда ребенка.

В это время Кира играла в коридоре, недалеко от комнаты, где лежала умирающая. Мать не хотела, чтобы девочка видела мучения старой женщины, поэтому дочь почти все время проводила с отцом.