Ведьма для ректора, или контракт с Чудовищем

Пролог

Семь лет назад...

“Этого не может быть”, — взволнованно прошептала я и снова пробежала глазами по ровным строчкам записки от Эдгарна, самого потрясающего дракона в колледже. Неужели спустя три года обучения он всё-таки заметил меня?

“Милая моя!

Я, наконец, решил тебе признаться. Твоя красота и скромность очаровали меня с того самого момента, как я тебя увидел.

Прошу тебя, приходи сегодня после занятий под старый дуб на окраине парка. Буду тебя с нетерпением ждать, чтобы признаться, глядя в глаза.

Навеки твой, Эдгарн”.

От этих слов сердце замирало, а потом радостно ускорялось. Аккуратно сложив листочек, я спрятала его в нагрудный карман, поближе к сердцу, и буквально полетела на крыльях любви к тому самому дубу. Про него ходили легенды, что именно под ним можно встретить свою истинную пару, поэтому все парочки назначали там первые свидания.

Неужели Эдгарн думает, что я могу быть его истинной? Губы сами собой растянулись в улыбке. На секунду остановившись перед тем, как нырнуть в заросли старой части парка, я подставила доброму, ласковому солнышку лицо. Погода радовала и очень даже соответствовала моему настроению. Хотя уже пахло осенними листьями и влажной землёй, душа надеялась хоть немного продлить уходящее лето.

В тени высоких деревьев стало прохладнее, и я поплотнее запахнула форменный пиджак, пожалев, что не захватила с собой шаль. Ну ничего, как только меня обнимет Эдгарн мне, несомненно, станет тепло.

На секунду я задумалась, а стоит ли позволять обнимать себя на первом свидании? Настоятельница нашего приюта точно не одобрила бы. Но я же уже не в приюте, верно? Вот и буду решать по обстоятельствам. Вдруг он вблизи окажется хуже, чем я думала.

Но тут я поняла, что не окажется. На полянке под дубом стоял ОН. Высокий, статный, широкоплечий. С правильными аристократическими чертами лица, широким упрямым подбородком и темными густыми волосами, по которым так и тянуло провести рукой.

Я достала записку и радостно пошла к нему. Но тут справа от меня из парка выскочила главная красавица нашего отделения, драконица Серена. Она буквально с разбега обняла его за шею, а он подхватил её за талию и прижал к себе.

Как так? Что это значило?

Я почувствовала, как от сердца холод распространяется по всему телу, как немеют пальцы, держащие письмо, а глаза начинает щипать.

Раздался щелчок запечатлителя и громкий женский смех. Эдгарн перевел на меня равнодушный взгляд.

— Я же тебе говорила, что она купится на это, — засмеялась та, что сделала снимок.

Это была моя одногруппница, которой не давало покоя, что на конференцию по специальной артефакторике отправили меня, а не её.

— Точно! — вторила ей подпевала. — Как она вообще могла подумать, что такая замухрыжка может понравиться ему. У него же есть Серена.

— Я развешу этот потрясающе-красивый снимок по всему колледжу, вот будет умора!

Эдгарн продолжал на меня смотреть и не предпринимал ничего.

— Ты звал меня сюда? — я очень надеялась, что это какая-то глупая ошибка.

— Нет, — вот так просто ответил Эдгарн и, одним словом, разбил все мои надежды и девичьи мечты вдребезги, а потом добил: — Зачем мне тебя звать?

Значит, всё это было только ради того, чтобы посмеяться надо мной? Значит, для него так легко потоптаться на чужих чувствах?

Я смяла записку и отшвырнула её в сторону, словно та была отравлена. Было больно. Глаза застилали слёзы, но уйти просто так гордость мне не позволяла. В приюте не давала над собой издеваться, и здесь неотмщённой сбегать не собиралась!

Гордо пройдя несколько шагов до Эдгарна и его пассии, я заглянула в его глаза. Красивые. Потрясающего чистого бирюзового цвета. Но как же душа, спрятанная за ними, испачкана! Со всей силы, как могла, я замахнулась и залепила ему пощёчину.

Глаза дракона блеснули, а во взгляде мелькнуло непонимание.

— Да чтоб твоя истинная тебя прокляла! Чудовище! — выплюнула ему в лицо я и, развернувшись, медленно, с прямой как доска спиной и поднятым подбородком, скрылась среди деревьев.

Только когда я отошла так, что перестала видеть полянку, я позволила себе побежать.

Прочь. От этих людей, от ненавистного теперь дракона, от воспоминаний о несбывшейся первой любви.