Ведьма, Люцифер и Новогодняя звезда

1

- А ты знаешь, что в Новый Год сбываются мечты и падают вниз самые вкусные звезды? – Люцифер, мой верный ворон, который со мной вот уже ровно триста тридцать лет и три года, ласково клюнул меня в плечо, задумчиво глядя на новогодние огни и фейерверки, раскинувшиеся внизу.

Из широкого панорамного окна на сто пятнадцатом этаже праздник был виден, как на ладони. Усевшись на подоконнике, мы с наслаждением попивали глинтвейн с черным-черным шоколадом ( увы, - издержки ведьмовской профессии, - сколько не люби молочный и белый, а дарят всегда все неизменно черное-черное, в том числе и шоколад. Приходится есть, - не пропадать же добру! А я, - ведьма, хоть и богатая, но шоколадом бросаться мне моя женская сущность не позволяет) и наслаждаемся огнями, которые видим, в отличие от остальных, сверху.

Мороз нам не страшен, - ничего нас с Люцем не берет, сколько раз хвори разные насылали и травили, - но все это нам, как коту валерианка, смешно даже, - молодые амбициозные ведьмочки, - ну, прям, что дети малые, думают, молодость и напористость смешанные с врожденным талантом и дарованной вместе с этим же талантом стервозностью, способны расчистить им путь, уничтожив ведьму сто тридцатого колена, более трехсотлетнего опыта, да еще и вместе с ее вороном! Ха! У меня еще на сто восьмидесятом году жизни иммунитет выработался, - правда, тогда реально чуть не сдохла! Хотя… За грань я все-таки тогда шагнула. Но годы практики научили, что погибая, нужно тащить за собой всех, кого только ухватишь. Утащить мне тогда удалось неплохого некроманта. Он-то мне иммунитет и поставил, - ровно после того, как осознал, что иначе я его к себе пришью навечно, - и будет он вместе со мной ходить здесь привидением. Вечность! И ворон его будет клевать, - в печень и во все остальные органы. А еще мне нужно было на ком-то проверять свои новые зелья и заклинания. Особенно он подходил для испытаний моих новейших рецептов порч. С изюминкой, между прочим! Эксклюзивные рецепты! Я вообще в своем роде законодатель в профессии! Столько эксклюзива изобрела! Уже лет двести мои заклятия разгадать не могут! А, не могут разгадать, - значит, и не снимут. Пока сама не подскажу. А я – не подскажу. Потому что просят меня не очень ласково и совсем малоубедительно. Словами называют интересными, необычными, с выдумкой и залихватскими кульбитами, - но все какими-то не теми. Без нежности. Без уважения. И очень как-то похожими на мат.

Высоты мы тем более не боимся. Высота, - друг каждой ведьмы, и, чем высшего она пошиба, тем, конечно, выше и летает! И, - нет, меня в данном случае не смущает сомнительность каламбура. Потому что это правда.

А вот на узоры фейерверков смотреть сверху, а не снизу, - просто сказочно! И никто, кроме нас, даже не догадывается, как это красиво! Спросите, - почему? Да потому, что верхние этажи здесь, - наколдованы, и никто, кроме нас с Люцифером, их не видит, и уж тем более, - не сможет сюда подняться. Да, - мы с Люцем эгоисты, - не любим делиться самым вкусным и красотой.

- Хочешь загадать желание? – и чего это он вдруг? Засентиментальничал… У них, у воронов, в это время, - как раз кризис среднего возраста. Неприятный кризис, скажу честно. Потому что ровно на этом рубеже ворон ведьмы может обрести еще триста тридцать лет и три года жизни, - а может и не получить. Это как получится. Поэтому в этот год они становятся особенно нервными, капризными и сентиментальными. Поголовно. Только вот не знает мой Люцифер, что все у него с этим в порядке. Я ему уже два этих срока выторговала. Пришлось, конечно, поднапрячься, но все получилось лучше некуда. И не надо ему знать, у кого я выдрала эти золотые годочки жизни. Да и – какая разница? Главное ведь, чтобы друзья всегда оставались вместе. Но рассказывать ему пока об этом нельзя. Такие правила, - ворон узнает о том, продолжена ему жизнь или нет, только в тот момент, когда уже почти что умирает. Так наше верховное ведьмовство играет в трансформации, надеясь, что когда-нибудь одному из них удастся превзойти фениксов и самостоятельно возродится, - потому и тянут до последнего. Ворон должен поверить, что умрет по-настоящему и задействовать все свои магические силы.

- Люц, ты же знаешь, - для меня невыполнимого мало! И не нужно тебе дожидаться новогодней ночи! Любая ночь – и я в твоем распоряжении! Если, конечно, желание не особенно заковыристое, для которого специальная ночь нужна. А так, - в любое время.

- Нет, Снежка, - Люцифер снова печально вздохнул. – Я не об этом. Мы все с тобой вот балагурим, головы людям и лягушкам отрываем и меняем, мозги амебные в них вкладываем, в золоте купаемся, шо дурные, олигархов всяких ты с ума сводишь, золотых жар-птиц мне привораживаешь, - а они поют потом так тоскливо, что мне из окна выброситься хочется.

- Дефолты и кризисы устраиваем! – радостно подхватила я, воодушевляясь. – Голыми до утра танцуем, а потом одежду тех, с кем танцевали, утягиваем и отправляем их в рестораны и прочие людные места! Зубы позолачиваем! Счетчики подкручиваем! Друидов морочим, чтоб в родных лесах заблудились и блуждали! Девственницам страсть суккубов в кофе подмешиваем! Кредиты придумали! Ипотеки! Всем водителям маршруток с утра тараканов дохлых в завтраки подмешиваем, чтоб злее были! Весело же, Люц! Классно! И, - главное, - можешь мне поверить, - идей у меня еще надолго хватит! Кстати, - может, полетим привидений попугать? Они такие забавные, каждого шороха боятся!

- Нет, Снежка, - Люц все так же задумчиво не отворачивал взгляда от далеких волшебных этой ночью звезд. – Это все – баловство и шалости. А я говорю о сокровенном.

- Баловство? Шалости? А ничего, что благодаря мне половина нынешних президентов держится у власти? А другая половина, - только благодаря моей вредности! А короли раньше? Да на наших с тобой шалостях вообще весь мир стоит! Где бы все они без нас-то были?

- И все равно. Ты знаешь, о чем я.