Ведьмина доля. Смертнику не нужна кошка

Глава 22

Куда? Этот дом стал моим убежищем. Я хочу жить именно здесь и больше нигде. Придется объяснить, почему меня надо оставить в покое.

Кошка спокойно направилась вперед. Да еще и оглянулась, будто хотела сказать: «Ну, а ты чего встала, как истукан?..». Разумеется, остановить ее я не могла, пришлось понуро плестись следом.

Привычка сдерживать любые эмоции помогла мне удержаться от паники. Интересно, а что мне проще сделать: выйти из спасительной тени и ступить на освещенную желтым фонарным светом улицу или войти в  магический транс, похожий на смерть. Это опасный ритуал, как предостерегала меня короткая запись в книге. Сильные чародеи проходят его, чтобы выйти на новый уровень, но малейшая ошибка будет стоить жизни. Если бы мне позволили выбирать, то не думая ни секунды, я выпила бы яду, как полагалось для ритуала, и слилась бы с бесконечностью, возможно, навсегда.

Я молчала, в горле появился комок. На самом деле мне страшно остаться совсем одной. У меня никогда не было друзей или по-настоящему близких родственников — только мама. А что будет после этого разговора?

Мгновения тянулись, а первые слова так и не прозвучали. Я не могла понять глаза и не пыталась заговорить. Рассматривала свою угловатую тень, распластанную в пыли. Иногда поглядывала на кошку, которая с довольным видом сидела чуть поодаль. Во мраке светились ее желтые глаза-звезды.

«Как тебе не стыдно?..» — мысленно вопрошала я, но Геката упорно делала вид, что ничего не понимает.

Мой первый порыв был правильным. Какой смысл был выходить их темноты, если язык словно прирос к небу, и стало больно дышать, в глазах щипало…

Наконец, уловила взглядом быстрое движение. Плечи непроизвольно сжались, я ожидала удара. В следующее мгновение она осторожно обняла меня. Горло сдавил внезапный спазм. Захотелось убежать, как можно дальше, оказаться в тихом темном углу, чтобы переждать. Внутри что-то дрожало.

— Как ты?.. — в голосе, к моему удивлению, не было упрека.

— Н-нормально… — запнувшись, я продолжала изучать свою обувь.

— Ты впустишь меня в дом?

— Ты хочешь этого? — едва слышно спросила я. Волнение отняло у меня много сил и даже говорить стало тяжело.

— Нужно поговорить.

— Надеюсь, ты не хочешь вернуть меня обратно?

Она печально покачала головой.

***

Я ожидала нравоучений, разноса, душещипательной истории, но не такого! Оцепенев, сплетала и расплетала пальцы, не зная, что делать со свалившейся на меня информацией.

— Я с самого начала знала, что ты ведьма. Сложно было жить, понимая, что рано или поздно ты уйдешь в этот дом. И за твою жизнь будет назначена награда. За тобой придет рыцарь и неизвестно, кто из вас выживет в поединке. Мне хотелось отсрочить этот день…

К чаю я не прикоснулась, и кипяток остыл.  В зеркальной воде из чашки, видела свое темное, лишенное красок отражение. Окружающее пространство перед взглядом плыло, как будто я смотрела через стекло дождливым днем. Виски слегка жгло, и где-то внутри мозга появилась тупая боль. Со мной так бывало и раньше — это от потрясения.

Могу ли я винить ее за эту ложь? Выходит, ей было известно, что я ведьма, в то время как мне казалось, магия это детские сказки. А если мне сказали бы правду, я поверила?..

Вопросов больше, чем ответов, как и всегда, но я не могла проговорить ни слова. Слишком уж долго мне запрещали спрашивать, потому и сейчас мои вопросы остались незаданными. По старой привычке опасалась, что получу непонятные обвинения и скандал вместо ответов.

Ее слова будто повисли в тишине просторной кухни, потому что у меня не получалось говорить. Когда стрелки часов встретились на цифре «двенадцать», поднялась из-за стола и сказала, что пойду спать. Взяла плед и направилась на чердак.

— Много лет назад она тоже так ушла, — услышала я. Плечи вздрогнули, как от удара.

— Не так, — тихо ответила, пересилив себя. — Совсем не так.

Мне захотелось вернуться к любимому человеку, рассказать все, чего боялась, к чему стремилась, о том, что сделала для нее перед тем, как уйти. Я столько лет молчала о том, что думаю и чувствую на самом деле, что звуки собственного голоса резали меня изнутри.

Но вдруг я вспомнила, как она после свадьбы сравнивала меня с другими девочками из нашей родни. Они и общались со всеми, и держались гораздо лучше, «а ты просто куда-то исчезла» — добавила она с горечью. Мелочь, а все-таки больно. Краем глаза я посмотрела на свое отражение в старом зеркале и заметила, что сильно сутулю плечи. Взъерошенные волосы, скрывали половину лица, полоска из черной кожи на шее прятала косой рубец, а бесформенная одежда — всю остальную мою «красоту». Потом сравнила себя с юными родственницами. Те весело щебетали, лезли помогать взрослым, улыбались всем подряд. Ад, который я прошла, оставил глубокий отпечаток, навсегда выделивший меня из круга сверстниц. Так может, стоит заговорить? Замешкалась, потом снова взглянула на свое отражение. Моя исповедь будет принята, но с жалостью и… отвращением. Ведь я не та дочь, которую матери хотелось бы видеть рядом с собой. Сломанную куклу жалеют, но не любят.

— Спокойной ночи, — выдавила я.

— Ты спишь на чердаке?

— Сегодня — да. Ключи на столе. Завтра, если я долго не проснусь, а тебе понадобиться уйти, закрой за собой дверь и брось их через калитку.

***

Я поднялась вверх по узкой деревянной лестнице. Ступени едва слышно поскрипывали под ногами. Однако не могла уснуть на удобном старом диване, и стала разбирать вещи на чердаке, чтобы занять себя хоть чем-нибудь.