Ведьмовская история

Глава 5

Погода на улице была отвратительной. Прошла только половина сезона дождей, но люди уже устали от монотонности и серости. Слухи о предстоящем торжестве, всполохнули жителей Орерта, и все с энтузиазмом принялись наводить лоск в городе. Больше всех надрывал своё здоровье Ратек, умудрявшийся несколько раз пешком обежать вверенные ему территории, контролируя процесс облагораживания.

- А вот вы мне и нужны. – Материализовался словно демон из бездны, господин Ратек, едва я переступила порог собственного дома. Мой внешний облик смутил его меньше чем состояние стен. – Раз не удалось от вас избавиться, то будьте любезны привести в дом в порядок.

Ещё бы избавился. Пока плачу налоги и не замечена в рядах государственных изменников, я, можно сказать, лицо неприкосновенное. Кто ж будет убивать курицу несущую золотые яйца.

- И за чей  же счёт будет наводиться вся эта красота? – Любезным тоном озвучила животрепещущий вопрос, заставив господина Ратека, покраснеть, побелеть, а потом покрыться пятнами. – У меня знаете, кошель не волшебный, монетки вдвое не приумножает. Пятьсот золотых налога уплати, на нужды квартальные отложи, с голоду не помри, да и кота накорми. Самой денег не хватает, на кой Бездне, мне размалёванный домик?

Оттолкнув пребывающего в ступоре от моего нахальства мужчину, поковыляла вниз по улице. Одежда моментально промокла, пронизывающий ветер добрался до костей, зуб на зуб не попадал, но я брела вниз по улице, по направлению к порту и подмечала малейшие изменения.

А они были, да ещё какие. С торцов домов исчезали все непрезентабельные вывески, которыми так гордились хозяева таверн. Из переулка  удовольствия пропали красные фонари, а на их месте появились аккуратные таблички с вполне пристойными надписями, вроде «Пансион благородных девиц мадам Шико».

Представив, каким местом благородны разбитные девицы, согнулась пополам от смеха, и поползла дальше. Ладно, согнулась не от смеха, спина ещё побаливала, но если верить Кактусу и собственным ощущениям, выздоровление идёт полным ходом. Трезвая улица обрадовала свежевыстроганными деревянными тротуарами, и закрытыми питейными заведениями, в которых круглосуточно наливали дешёвое варево, приготовленное из сопревшей пшеницы.

Неужели праведная длань господина Ратека добралась до места, который не страшился ни стражи, ни королевской гвардии, ни гнева богов? Ощущение неправильности не покидало меня, пока шла по тихо скрипящим доскам, и заглядывала в тёмные окна. Шум крыльев за спиной заставил нервно подпрыгнуть и развернуться. Крупная чайка, усевшаяся на балку соседнего здания, крутила головой, недоумённо осматривая пустую улицу, и остановила свой взгляд на мне. Не люблю чаек - наглые, беспринципные твари. Нелюбовь оказалась взаимной, раскрыв загнутый клюв, птица зашипела словно змея, и резко взмыв в небо, спикировала вниз. Всё произошло так быстро, что я успела отшатнуться назад, наступить на подол юбки и упасть на спину. Чайка белой молнией промчалась над головой, ударилась об стену,  раскинув крылья, сползла вниз. На секунду показалось, что расшиблась на смерть, но тут она вздрогнула,  совсем как человек, повела головой из стороны, и медленно повернулась в мою сторону. Это было жутко, смотреть  в жёлто-красные глаза птицы, и понимать, что разумного в них ничего не осталось: пустые, холодные – словно глаза чучела, имитирующие подобие жизни. Словно поняв, что её маскировка раскрылась, она  встала, отряхнулась и походкой уголовного авторитета направилась устранять проблему.

Скрипнула дверь, и меня совсем невежливо втащили в тёмную вонючую питейную. Стражник быстро захлопнул толстую, обитую заговорённым железом дверь, и навалился на неё своим не маленьким весом. Раздавшийся после этого крик, мало походил на птичий, казалось будто на улице бесновался дракон. Дверь ходила ходом, петли жалобно стенали, предупреждая, что больше не выдержат.

- Окна! – Раздался окрик, и в ушах заложило от творящейся ворожбы. Кто ж так работает, варвары! Грубо выдернутые из магического потока, силовые линии скрутили, образуя подобие решёток, запечатали окна. Уже в преломлении линий, вместо бившейся об стёкла птицы увидела нечто слизеобразное с длинными щупальцами, от которых тянулись тонкие багряные нити в никуда. 

- С вами всё в порядке? – Обратился ко мне высокий пожилой страж, с длинной рыжей бородкой, заплетённой в жидкую косичку. Всё это безобразие скрепляла заколка из чёрного опала.

- Это же ведьма Аника. – Обрадовано воскликнул, лежащий на сдвинутых скамейках молодой страж. Лицо у него было уж больно знакомое, не сошедшей детской припухлостью. – Вы меня не узнаёте? Тарен., постоянно покупаю у вас алировскую настойку для матушки.

Вспомнила. Молодого чисто одетого юношу в накрахмаленных белых рубашках,  страдающего от  молодящейся матушки, пытающейся выйти замуж за мужчину в двое младше себя.

- Эээ, как то не думала вас увидеть в этих рядах. – Произнесла я подходя к нему. Рубашка была разорвана, а грудь стянута окровавленными тряпками. – Это кто ж тебя так?

- Птицы. – Ухмыльнулся Тарен, устало опустив голову на скомканную куртку. – Всегда ладил с животными, а эти как будто сбесились, чуть сердце не выклевали.

- Это не птицы, а порождение Бездны! – Прошипел маг, покинув тёмный угол за барной стойкой.  – Наступают тёмные времена, посланники Хорана ищут себе слуг. Скажи ведьма, почему ты осталась жива?