Ведьмовская триада

Глава девятая. Испытание на прочность

 Души умерших бывают двух типов: с памятью и без нее. Души (или призраки) умерших без памяти не требуют особых условий, кроме костей умершего. А вот для того, чтобы вызвать призрака с памятью, нужна кровь его близкого человека или же другие предметы вроде волос либо ногтей.

      Но если маг, вызывающий призрака умершего вместе с его памятью, задействует достаточно энергии, то призрак будет помнить все, вплоть до снов.

      К тому же призраки с памятью материальны. То есть их можно коснуться и, например, прижать к чему нибудь.

Отрывок из книги: «Умри или знай. Энциклопедия для боевого мага».
 

***

      Три дня пролетели как один.

      Постоянные тренировки и задания отрывали от реального мира, заставляя просто целыми днями учиться. На теле появлялось все больше синяков, директор с каждым днем становился все злее, срываясь на нас, а я уже просто начинала грубить. Мысли сбивались в один комок, и я не могла вычленить что-либо одно. Если бы у меня спросили даже самое элементарное, я бы не ответила.

      Застегнув ворот куртки, я прислонилась к двери душа, разглядывая себя в зеркале. Огромные синяки под глазами были замазаны тоналкой, а губы сжаты в тонкую полоску. Руки слегка подрагивали от волнения, а уменьшенная метла в кармане впивалась черенком в бок.Перевязав волосы дополнительной лентой, я завязала одну на руке, случайно задев синяк. Ботинки были идеально начищены, амулеты навешаны на руки, шею и уши, а настроение было откровенно паршивым. Даже в теплых кофтах я мерзла от того груза, который свалился на мои плечи. Разгладив брови пальцами, я придала лицу нейтральное выражение и открыла дверь ванной.

      — Я готова. Вперед.
 

***

      Из портала мы попали на кладбище.

      Вполне банально, но не очень ожидаемо. Ноги утонули в грязи. Я чувствовала напряжение триады и готовилась в любую минуту пустить во врага сгусток пламени.

      Напряжение сквозилось в воздухе, обволакивая и напрягая, заставляя прислушиваться к звенящей тишине. Черный туман поглотил все, оставляя лишь небольшой участок свободной земли передо мной.
Я отпустила огонь исследовать территорию, но как только он подлетел к кромке черного тумана, то тут же зашипел и истаял в воздухе. Все погрузилось в легкий полумрак, а триады рядом не было. Черт. Туман стелился к ногам, ластился, словно домашняя кошка, давно не видевшая хозяина. Наконец, черную темень разрезал призрак моей покойной бабушки. Шикарно.

      — Жопка? Ты чего там стоишь, иди сюда, — я не сдвинулась с места, контролируя себя и стараясь не разрыдаться в голос. Но внутри все вопило о том, что это — одна и большая подстава.

      — Ба, я не могу, честно, там все так напряженно… — она лишь улыбнулась, словно маленькому ребенку, и подлетела ближе.

      — Дорогая, что ты? Ты должна быть рядом со мной! Как ты не можешь понять — там ты никому не нужна, а я всегда буду с тобой, — хотелось пойти за ней, сделать так, как хочет она, и навсегда быть счастливой. Но бесплатный сыр только в мышеловке, ведь так? Замерев на месте, я пыталась пошевелить рукой, но не получалось. Лишь на глаза накатывались слезы, но я с каждым разом смаргивала их, пытаясь сглотнуть комок в горле. Опять не получалось.

      — Ба, там моя триада, я нужна им, отпусти, — она улыбнулась своей мягкой, такой понимающей улыбкой, а в следующую минуту ее рот превратился в челюсть с немереным количеством мелких и очень острых зубов.

      Я уже занесла руку с огнем, но она вдруг заговорила.

      — Ты думаешь, что кому-то нужна?! Ха! Знаешь, что от тебя хотели отказаться в роддоме? Ты — ведьма! Жалкая ведьма! Не маг! Не маг! Не маг! А триада твоя поганая забудет о тебе! Перестань бороться! Сдайся! — замерев на несколько секунд, я сжала губы в тонкую полоску и пустила в призрак бабушки огнем. Она тут же зашипела и попыталась на меня наброситься. Уклонившись, я прижала ее ногой к земле и, ударив по щеке, сожгла одним из боевых заклятий. Плевать, это — призрак.

      Хоть в душе я и была уверена, что она врет, я опасалась такого исхода. Вытерев лицо рукой, я пошла за огнем.
Черный туман тут же рассеялся, открывая мне старые, покрытые мхом надгробия. Тишины больше не было. Кровь стучала в голове, а я все больше хотела спалить все чертово кладбище. Но надо найти триаду.

      Настя нашлась около парня, очень похожего на нее, готовая прыгнуть в его объятья и раствориться в нем, отдав себя. Глаза у него мерцали приглушенно, словно сквозь пленку.

      Анастасия выглядела такой счастливой и одновременно грустной, что хотелось ее обнять и успокоить, укрыть от этого кошмара, через который ей пришлось пройти. Она была настолько поглощена парнем, что даже если бы у нее из-под ног ушла земля, а рядом произошел взрыв, она бы не заметила. Настя была вся зареванная. Скользнув взглядом по лицу парня, я посмотрела на его шею, обнаружив темное пятно веревки. Повесился. Интересно.

      Скользнув сквозь туман, я пригнулась к надгробию, скрывшись за ним. Ее брат говорил что-то о том, что они теперь будут всегда счастливы, а какая-то Маргарита навсегда исчезнет из их жизни. Он словно гипнотизировал такую счастливую Анастасию. Неожиданно выпрыгнув, я напугала Настю и завалила призрака.

      Он шипел, вырывался, обнажая такие же, как и у бабушки, клыки. Ударив его кулаком в нос, я подожгла его немного отросшие волосы.

      В итоге я просто зарубила его кинжалом, измазавшись в белой, вязкой жидкости, очень похожей на свежую кровь. Вот только густела она очень быстро. Поднявшись с земли, я отряхнула руки, и оглянулась на Настю. Та просто смотрела на труп брата и не понимала, что произошло.

      — Брат? — задала я глупый вопрос.

      — Брат. Он повесился за год до моего обучения. Все из-за одной… девушки. Она его бросила, отвергла его любовь, лишила жизни, доведя до самоубийства. А ее брат ко мне сейчас сватается. Вот, родители письмо прислали, — она махнула в сторону, в которой находился портал, и уставилась на стремительно тающий труп белобрысого парня.

      Она была на удивление спокойной, рассудительной и холодной.

      — Плохо? — она лишь кивнула, не желая размыкать губ. — Пошли, у нас еще Бажена одна осталась. И лишь что-то в ее поведении говорило, что она очень сожалеет о том, что не пошла вместе со своим братом.