Ведьмы. Семейные узы

Глава 1.4.

Наступил день концерта. Морба с самого утра была на репетиции, разминаясь и повторяя движения. Она то и дело подходила к окну и выглядывала на улицу. Марк должен в обед завезти костюмы и обувь. Затем он поедет на работу, а уже вечером вернется вместе с Аваритией и Гулей.

Перед крыльцом царило радостное оживление. Родители, друзья то и дело сновали из стороны в сторону, что-то кричали друг другу и заметно волновались, словно это им нужно было через несколько часов выходить на сцену.

Морба улыбнулась и обернулась к зеркалу, принимая позу, в которой начиналось её сольное выступление. Она гордилась тем, что именно её выбрали для исполнения страстного испанского танца, и не хотела подвести преподавателя или расстроить зрителей. И Эдгар обещал заглянуть. Морба отдала ему четвертый бесплатный билет, который юноша принял с благодарностью, заметив, однако, что парни из секции баскетбола, которую он посещал, засмеют его, если узнают, куда он пошел.

Руки девушки привычно выполняли необходимые движения. Полные губы слегка шевелились – она считала про себя, чтобы не сбиться с ритма. Когда заиграет музыка, необходимость в счете отпадет, но сейчас он помогает сосредоточиться. В приоткрытой двери показалась голова Марка:

- Маришка, - громким шепотом позвал он, - Забирай пакет!

Девушка подбежала к дяде, громко протопав пятками по паркету. Странно, как ноги, обутые в тонкие кожаные чешки, могут наделать столько шума.

В дверь просунулся увесистый длинный чехол темно-синего цвета. Морба взяла его, высоко поднимая над полом, чтобы не волочился, и осторожно потянула вниз молнию. Внутри на плечиках висело платье глубокого черного цвета с широкой юбкой, украшенной по подолу широкой красной оборкой, круглый вырез был довольно скромным, но, честно сказать, показывать в нем Морбе было особенно нечего. Зато она стройная как тростинка, утешила себя девушка. Концертные туфли, подобранные в тон платью, болтались на дне чехла, словно специально заваливаясь в углы.

Марк помахал племяннице на прощание и изобразил некие пассы рукой, обозначавшие, что они скоро увидятся. Морба покивала в ответ и прошла к стене, где пристроила на гвоздик ценную ношу. Еще раз довольно взглянув на наряд, девушка вернулась к репетиции.

Пара часов пролетели на одном дыхании. Перед самым концертом на пару минут заглянула Аварития. Она поправила племяннице прическу и отстранилась, любуясь девушкой.

Черное платье сидело как влитое, красная оборка по подолу добавляла образу драматичности, узкие длинные рукава подчеркивали хрупкость тонких рук и длинной шеи, расширяющаяся клиньями юбка скрывала ноги, но при каждом шаге зрители могли рассмотреть скромные туфельки с ремешками, охватывающими девичью лодыжку. Волосы Морба убрала в традиционный строгий узел, украсив прическу цветком из алой ткани в тон оборки. Обычно девушка не пользовалась косметикой, но выходя на сцену обязательно ярко красила и глаза, и губы, иначе лицо в мелькающем свете софитов смотрелось бы плоским унылым блином.

Аварития спустилась в зал, и, дождавшись первых звуков музыки, Морба поспешила за ней. Девушка присела на краешек стола в глубине кулис и с волнением наблюдала за разворачивающимся на сцене действием. Выступающие сменяли друг друга в восхитительном водовороте звука и света. Нарядный ведущий остроумно шутил, ловко заполняя паузы между номерами.

Наконец, Морба увидела, как преподавательница, стоявшая возле сцены, многозначительно кивнула и улыбнулась. Девушка спрыгнула со стола и подошла вплотную к тяжелым бархатным кулисам, сейчас широко раздвинутым.

Погас свет. Зрители в зале затаили дыхание. Через несколько мгновений тишину прорезали пронзительные звуки гитары. Луч яркого света обрисовал одинокую застывшую фигуру. Танцовщица гордо вскинула руки, обрисовывая круг над головой и медленно обвела надменным взглядом притихших зрителей. Гитарные напевы раскрасились перестуком каблучков, уверенно отбивающих ритм. Девушка ныряла в темноту и вновь появлялась в луче света, исполняя сложные фигуры танца. Она словно сама была древней волнующей мелодией, ветром далеких странствий. Морба словно стала взрослее, будто бы ей открылись тайные знания. Брови сурово нахмурились. Она то принималась вращаться, описывая круги на сцене, то замирала, обозначая руками, гибкой спиной или поворотом шеи особенно значительные моменты музыки. Когда танец закончился, несколько секунд царила тишина, все ждали продолжения. Но замершая в центре сцены фигурка была неподвижна. Зал взорвался аплодисментами. Это было великолепно. Вспыхнул яркий свет, позволяя зрителям разглядеть за строгим образом юную танцовщицу. Широко улыбаясь, Морба снова и снова кланялась, прощаясь. Откуда-то сбоку вынырнул взволнованный Эдгар, сунул ей в руку белую розу на длинном толстом стебле и неловко поцеловал в раскрасневшуюся щеку. Как будто клюнул. Из соседней кулисы спешил ведущий, уже готовый объявить следующий номер. Мобра бросила ещё один взгляд на спускавшегося по крутым ступенькам Эдгара и легко убежала со сцены.

После окончания концерта все встретились в холле, чтобы по традиции пойти в кафе или ресторан. Морба отдала чехол с платьем сестре и представила семье нового приятеля. Аварития и Марк вежливо покивали и задали пару обычных вопросов. Они предложили Эдгару тоже пойти с ними, но он отказался, сославшись на занятость.

- Увидимся завтра? – спросила он Морбу прежде, чем удалился. Она кивнула в ответ и позволила Аваритии увлечь себя к выходу.

Вскоре вся семья расположилась за небольшим круглым столиком. Морба была вся полна впечатлений и светилась как новенькая лампочка.

- Слушай, - вдруг произнесла Гуля, глядя куда-то в сторону, - Этот твой друг такой странный. Он откуда вообще?

Морба красочно описала историю знакомства с Эдгаром, пересказала то, что он рассказывал о себе и своей жизни, не забыв добавить, что несмотря ни на что он очень, очень хороший.