Ведунья

Ведунья

   День тянулся и тянулся. И какие дураки мечтают о такой работе, чтобы ничего не делать? Это же умереть от скуки можно. Витрины я помыла уже с утра. Привоза товара сегодня не планируется. И покупателей нет… А у меня половина зарплаты от выручки идёт. Да и просто – скучно. На новую книжку денег снова пожалела. А интернет в нашем подвальчике не ловит, даже радио – и то только одну станцию, где после обеда полностью повторяют утреннюю программу. Еле досидела до семи часов, когда можно было с чистой совестью закрыть магазин и отправиться «домой».

   Туда, если честно, идти хотелось не больше. Съёмная комната у бабки, трясущейся над каждым потраченным мною литром воды (хотя счётчиков у неё сроду не водилось) и дымящей, как пиратский боцман. Комнатка крохотная, только шкаф и раскладное кресло помещаются. Правда, дёшево. А я экономлю на всём. Даже питаюсь практически одной гречкой, зажаренной луком (смотреть на неё уже не могу).

   В самом разгаре этих невесёлых размышлений вдруг раздался телефонный звонок. Странно. С мамой мы говорили утром, а больше мне звонить вроде бы некому. Так, номер незнакомый… - Здравствуйте! Я звоню Вам из Первого Державного банка. Ваше обращение одобрено, можете подыскивать варианты. – Я еле смогла выдавить «спасибо». Голос вдруг пропал, и даже голова закружилась. Одобрили! Мне одобрили кредит на дом! У меня наконец-то будет мой маленький домик с садом, с обязательными розами под окном и клубничными грядками. Я заведу кошку, которую никогда не разрешали держать в съёмных комнатах, а может быть, даже собаку! И как удачно, что впереди у меня три выходных! Прямо сейчас, как приду, залезу в интернет в поисках вариантов!

   Моё восторженное настроение покачнулось после первых трёх вариантов, и окончательно рухнуло к десятому. То, что предлагалось за доступную мне сумму… Либо это были части деревянных домов (половина, треть или даже четверть), на которые кредит не давался, либо совсем откровенные хибары, где жить невозможно: после пожара, с провалившейся крышей, или просто недостроенные. А мне надо было переселиться сразу! Выплачивая кредит, я даже эту комнату параллельно снимать не смогу!

   И вдруг, после нескольких часов поиска, когда я уже начала скатываться к отчаянью, я увидела ЕГО. Маленький домик, обложенный кирпичом и увитый девичьим виноградом. Всего две комнаты, но зато во дворе есть ещё банька, и вода туда проведена. Правда, на самой дальней окраине города, за железнодорожным переездом, я там и не была ни разу. Но разве это важно? Это был дом моей мечты! И продавался он как раз за ту сумму, которую я могла осилить!

   Я еле дождалась утра, чтобы позвонить агенту. Да, дом ещё продавался, и даже можно было посмотреть его прямо сегодня. Но для меня просмотр был только формальностью: других вариантов, подходящих хотя бы наполовину так же хорошо, просто не было. Тем не менее, дом я облазала от подвала до чердака, просто в предвкушении обладания собственным жильём. Неожиданно большим оказался участок: целых двадцать пять соток, хотя половина почему-то через дорогу от дома. В полном восторге я подписала договор с агентством и внесла залог. Теперь осталось получить от владельцев копии документов и отнести их в банк.

   Как ни странно, владельцы дома с подачей документов не торопились. Я ничего не могла понять и каждый день звонила в агентство узнать, как же продвигается дело. Сначала мне говорили, что хозяин домика, который я уже считала почти своим, слишком занят. Потом – что не хватает какой-то справки, которую надо заказывать в архиве. И только к исходу месяца наконец-то сообщили: когда нынешний хозяин получал дом по наследству, он просто не обратил внимания на вторую часть участка, ту, которая находилась через дорогу от дома. Теперь, когда всё выяснилось, он, конечно же, не будет продавать такой большой участок за такую мизерную цену, а разделит его на два и продаст по отдельности. Мне – ту часть, что с домом, а вторую – кому-нибудь ещё. Но поскольку ему теперь придётся платить налог, то цена немного вырастет. Всего на сто тысяч.

   У меня не было сил ни плакать, ни ругаться. Дополнительных ста тысяч мне никто не даст. А пока участок будут делить, истечёт данный банком срок – и неизвестно, одобрят ли мне кредит ещё раз. Обещание агента «что-нибудь придумать» я всерьёз не восприняла. Ей, конечно, свой гонорар терять не хочется, но я уже сама убедилась, как мало вариантов, подходящих для меня. И правда: в течение следующей недели она звонила трижды. Предлагала: дом в двадцати километрах от города, дачу  и квартиру в деревянном бараке. Поэтому, когда она позвонила после двухнедельного перерыва, я уже ни на что не надеялась. Но и у меня самой вариантов не появилось. Посмотрела один дом с полуосыпавшимся фундаментом и крышей, похожей на решето, и избушку с потолком таким низким, что даже я, с моим более чем средним ростом, спокойно доставала его рукой. Комната в избушке была одна, и половину её занимала печь (это не печь была большая, а комната маленькая). Поэтому съездить посмотреть ещё один вариант, в том же районе, где и домик моей несбывшейся мечты, я согласилась, хоть и без восторга, для очистки совести.

   Встретиться с агентом договорились на месте. Только вот найти это место всё никак не удавалось.

 - Да где же этот чёртов дом! – ругалась я, делая уже третий круг. Одиннадцатый дом – вот он. А потом – семнадцатый. Между ними – узкий проулок. Пройдя его до конца, утыкаешься в дома 15 и 15 А. А тринадцатый – ну как корова языком слизала. Зря я, услышав адрес, хихикала… И спросить не у кого. Людей на улице нет, только несколько одинаково рыжих и гладких собак, неуловимо напоминающих австралийских динго, пробежали мимо. На меня они внимания не обратили, и то хорошо. Агент трубку не брала. Время, назначенное для встречи, наступило минут сорок назад.

   Когда я уже решила, что пора плюнуть на всё и двигаться на остановку, телефон зазвонил. Ничуть не смущённая своим опозданием, агент прощебетала, что она немного задержалась на другой встрече, но вот сейчас уже почти подъезжает, только переезд откроют… Я застонала. Про этот переезд в городе ходила байка, что он закрыт двадцать три часа в сутки. А я уже порядком замёрзла, март теплом не баловал, и потихоньку начинали подступать вечерние сумерки.