Вель

Ч. 1 Гл. 1

Раиса Николаева

Роман

Вель

Часть 1

Глава 1

Старуха замахнулась кулаком на Вель.
– Ленивая, неповоротливая уродица! Я тебе сказала перебрать и выпотрошить рыбу из куля, а ты этого не сделала! Рыба протухла! Кто ее теперь жрать будет? Ты? - И старуха, не помня себя от безумной ярости, стала хлестать девочку по лицу уже заметно завонявшейся рыбиной.
Та даже не пыталась защититься, наоборот, чем раньше ее изобьют до крови, тем быстрее хельми Эттене придет в себя. Но в этот раз ярость женщины, подпитываемая жадностью от потери, никак не желала стихать. Старуха била девочку сначала кулаками, потом протухшей рыбиной, а потом всем, что попадалось под руку. В довершении всего она выволокла ее из дома и захлопнула дверь, оставив на улице почти совсем раздетой. Хоть весеннее солнце днем достаточно весело светило, к ночи сильно похолодало. Девочка свернулась калачиком у стены дома и замерла.
Соседи, видевшие из окон, что произошло, стыдливо делали вид, что они слепы и глухи. Защитить девочку значило взять ее к себе жить, а лишний едок в это время года никому не был нужен.

… Вель полумертвой выбросило на берег летним грозным штормом недалеко от поморского селения. Она была привязана к двум пустым законопаченным бочкам.
В этом же шторме погиб муж и два сына хельми Эттене. Когда решали, что делать с девочкой, всем показалось, что у женщины, потерявшей своих мужчин, ей будет лучше всего.
«Владыка Океана забрал сыновей, но взамен подарил дочь», – примерно так они рассуждали. Но вместо доброй матери девочка обрела врагиню, желающую сжить ее со света. Возможно, ум женщины помутился от горя, или еще по какой причине, но старуха возненавидела девочку и издевалась над ней, как только могла. Сначала она хоть немного стеснялась соседей и била ее только дома, но потом, ближе к весне селяне не раз становились свидетелями ее расправ над Вель.
За глаза все, конечно, осуждали Эттене, говорили, что настоящей хельми так вести себя недостойно, но такими разговорами дело и заканчивалось.
Дело в том, что малышка уж очень отличалась внешне от жителей не только этого поселка, но и всего побережья. Такой белой, просвечивающей голубыми прожилками вен кожи не было ни у кого. Также не было ни у кого таких больших глаз и светлых волос, эта девочка пугала всех, к тому же она не помнила, ни кто она, ни как ее зовут, и долгое время не понимала даже речи жителей.
Селяне были темны и суеверны. Шепотом поговаривали о проклятой дочери Владыки Океана или даже дочери морской ведьмы, которую подкинули людям на горе. Эти подозрения подтверждались еще тем, что девочка оказалась на диво сильной и выносливой. Любые синяки и глубокие царапины бесследно исчезали за считанные дни, а мелкие начинали затягиваться прямо на глазах. Это пугало. Люди смотрели на нее с опаской, возможно, именно поэтому не защищали ее от злобной приемной матери.
Без имени девочка жить не могла, они стали звать ее Вельриной, что переводилось как темное наваждение, темные чары. Трудно было придумать имя более неподходящее, чем это.
Веля, как ее скоро стали звать, была очень доброй, жалеющей каждое живое существо, что встречалось на ее пути.
…Наступил вечер, двери дома, наконец, открылись, и приемная мать разрешила войти в дом.
– Еду, сегодня не получишь! Твоя еда сгнила вместе с рыбой, которая испортилась из-за тебя! - Вель молчала, зная по опыту, что лучше не спорить. Она все равно не смогла бы доказать, что рыба пропала по вине самой хельми, жадность которой перевалила порог, когда скупость и ограничения, вместо того, чтобы вести к достатку, приводят к потерям и разорению. Хельми Эттера спрятала две эти рыбины под печкой, а потом, как это уже не раз случалось, забыла о них. Она вообще все постоянно забывала.
Забывала, что у нее нет мужа и сыновей, часто бесцельно ходила по дому, ища их, забывала, кто эта девочка, что живет в ее доме. В такие минуты она не дралась, не ругалась, не обзывалась, но все равно очень сильно пугала. Особенно, когда ночью подходила к постели Вель и водила по ее лицу рукой, стараясь при свете луны рассмотреть его.
А потом старуха и вовсе спятила. Уже ближе к лету в одну из ночей схватила топор и хотела убить девочку, выкрикивая, что это она погубила мужа и сыновей. Вель смогла выбежать из дома и позвать соседей. Эттеру утихомирили, но всем было понятно, что в этом поселении девочке не место.
За двадцать сушеных рыбин ее согласилась приютить община, живущая в лесу. Шаман общины испросил у духов совета и получил их благосклонное согласие. Вель теперь жила в небольшом шатре из связанных между собой и обтянутых кожей жердей. В общине ее не обижали, но и не жалели.

Она работала на равне со взрослыми женщинами, получая за это свою долю еды. Но эту жизнь она, ни за что бы, ни променяла на жизнь в поселке.
Девочка очень полюбила лес, а лес полюбил ее. Она всегда находила самые лучшие грибы и ягоды, и всегда уходила с тропы хищников, словно кто-то заранее предупреждал ее об опасности. Так прошло два года. Когда Вель выбросило на берег, все решили, что ей где-то одиннадцать – двенадцать лет, год она прожила у поморов, два года – у лесных жителей, значит, теперь ей было где-то четырнадцать – пятнадцать лет. В этой общине пятнадцать лет, было временем замужества девочек.