Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Боевой друкар Иван Федоров

Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Боевой друкар Иван Федоров

"Не пристало мне ни пахотою, ни сеянием семян сокращать время моей жизни, потому что вместо плуга я владею искусством орудий ручного дела, а вместо хлеба должен рассеивать семена духовные по вселенной".

                                                                                                   Иван Федоров, первопечатник

Современный человек верит в прогресс и прекрасно знает, что грамотность всегда лучше безграмотности, печатная книга лучше рукописной, а планшет лучше печатной книги. Между тем эту веру разделяют далеко не все и далеко не всегда. Платон в диалоге "Федр" рассказывает притчу, как египетский бог Тот, придумавший счет, геометрию, астрономию, игру в кости, а также письменность, принес свои изобретения египетскому царю, который оценил все, кроме письменности, которую признал вредной выдумкой, убивающей человеческую память. Ведь когда есть возможность записывать, нет необходимости запоминать. Теперь каждый может имитировать мудрость, обращаясь к внешним знакам, а не к собственной памяти. Со времен Платона и до наших дней подобные претензии сопровождают внедрение любого новшества, связанного с хранением информации.
На первых порах печатные книги казались изобретением весьма сомнительным. Технология их изготовления была очень сложной. Для печатания книг было необходимо большое количество стандартных элементов - шрифтов, междустрочных интервалов и т. д. Для ремесленников, привыкших к тому, что их продукция индивидуальна и что невозможно выковать два абсолютно одинаковых топора, это было не только технической, но и психологической проблемой. Нетривиальность задачи, дороговизна инструментов и расходных материалов сильно повышали стоимость конечной продукции, поэтому первые печатные книги были заметно дороже рукописных. Мысль о том, что книгопечатание сделает книгу дешевой и доступной, казалась куда более смелой фантазией, чем, например, возможность изготовления философского камня для превращения ртути в золото.
Технологию книгопечатания создавали не по заказу, а скорее из любопытства. И судьба Иоганна Гутенберга - лучшее тому доказательство. Никакой прибыли изобретатель печатного станка не получил, а вот долгов, преследований, арестов и прочих неприятностей в его жизни было более чем достаточно. Изданные Гутенбергом Библия, Псалтирь, Грамматика Доната не принесли издателю доходов. Рентабельным оказалось лишь печатание индульгенций, но об этом аспекте истории книгопечатания как-то не любят вспоминать.
Биография же Ивана Федорова – это жизнеописание европейского ремесленника-интеллектуала. О его происхождении ничего не известно, и это вполне закономерно. Исторические источники начинают сообщать о подобных персонажах лишь с того момента, когда они что-нибудь изобретут, напишут, построят, в крайнем случае окажутся в тюрьме. Хотя, как это часто бывает при отсутствии материала, гипотез о происхождении Ивана Федорова более чем достаточно. Исследователи пытались, например, обнаружить сходство между типографским знаком первопечатника и польскими дворянскими гербами, а его самого отнести к шляхетскому роду Федоровичей. Но на самом деле герб Федоровичей совсем не похож на типографский знак Федорова, так что все эти отождествления лишь красивые фантазии.
Относительно достоверным фактом можно считать его учебу в Краковском университете - в делах университета за 1532 год сообщается, что это учебное заведение окончил Johannes Theodori Moscus. Вероятно, в Кракове русский студиозус и загорелся книгопечатанием, ведь именно здесь несколькими десятилетиями раньше Швайпольт Фиоль напечатал первые кириллические книги. Но вот пришло время возвращаться на родину…
Середина шестнадцатого века. Самый разгар Ливонской войны.Русское государство продолжает расширять свои границы, а Иван Федоров - таинственного чернокнижника  днями напролет варит свинец, чтобы превращать его в буквы. Заинтригованный этим сообщением, Иван Грозный дает поручение выяснить подробности о деятельности Федорова. Так начинается история о жизненных перипетиях Ивана Федорова - основателя первой в истории Руси типографии в короткометражном художественном фильме 1941 года…
Гоже ли токмо враки врать, когда то ли на Московию шествует за ратью рать, то ли сама Московия устремляет в ту пору свои алчные имперские взгляды в Прибалтику…
Типография - это по-московски, печатня... А звание первопечатника - диак безместный Ивашка Федоров, вроде как по-еврейски бродячий учитель -халамейзер... Без кола, без двора со святыми книгами да свитками в сумке заплечной… Да с приказкой придорожной:
«Радуется белка, убежав от погони,  радуеся пловец, достигнув берега дальнего,
возрадуемся и мы... устремясь за океаном Знаний широкой божьей дорогой и промыслом божьим... Но как до мыслей сих благих доберемся... Токмо через мысли мудрецов земли православной».
Но ни одна живая душа не вступает в одно и то же  место стемнины жизненной реки дважды. Уйдёшь – не вернешься, говорят те же синайские мудрецы, а православные свят-отцы и того паче – зело и строго порицают… Предал Отечество, засунь мечты запазуху да пойди послужи. Диакон со знанием языка польского – немедле хоть ратником, но в посольский приказ!
Да к тому же, коль ратное дело у тебя на веку прописано. Ибо воевал Иван Федоров на своем веку не однажды.
На Волыни Иван Федоров, когда на первых порах еще занимался не изданием книг, а только исполнением обязанностей управителя, то есть завхоза одного из княжеских поместий, жизнь которых имела свои особенности. Например, Федорову приходилось участвовать в разборках между жителями управляемой им территории и их соседями. Сохранился документ, в котором рассказывается, как "Иван друкарь" во главе небольшого отряда отправился в соседнее село, где вполне успешно отбил "быдло рогатое", шкуры, а также "грошей десять" и "шапки две". Хоть и пригласили Ивана Федорова не для руководства набегами на соседние деревни и не в качестве завхоза. Его основным делом была организация типографии. И работала она довольно продуктивно…
А уже в возрасте, в 1583 году Иван Федоров отливает пушку небольшого калибра. Оружейное дело его сильно увлекло, но повторять то, что уже делали до него, было неинтересно. В том же году новоиспеченный оружейник предложил саксонскому курфюсту Августу разборную пушку собственного изобретения. Федоров утверждал, что в разобранном виде она легко транспортируется, а в собранном способна крушить любые крепости. Если же, не дай бог, пушка разорвется, то ее можно будет легко починить, поскольку безнадежно испорчена будет только одна деталь. Из письма следует, что он уже демонстрировал свою чудо-пушку потенциальным покупателям, но сделка не состоялась, поскольку изобретатель категорически отказывался продемонстрировать главный секрет орудия. В чем именно этот секрет заключался, из письма непонятно. Понятно лишь то, что пушка была не единственным его изобретением.
"При всем при этом,— писал Иван Федоров,— я сделал изобретение в деле ручных бомбард. Сто моих бомбард могут сделать неприятелю столько же вреда, сколько четыреста используемых до сих пор". Под этим милитаристским рекламным текстом стоит подпись "Иван Федорович Москвитин, типограф греческий и славенский".
Ивану Федорову не удалось получить оборонный заказ, хотя шансы были. Ведь типографское искусство предполагало прекрасное владение литьем, металлообработкой, граверным мастерством, штамповкой, столярным делом, и конечно же, ко всему этому должен был прилагаться талант инженера. Так что резюме Ивана Федорова смотрелось совсем неплохо. А о том, действительно ли он изобрел какое-то принципиально новое оружие, или же этот его проект был лишь игрой ума — красивой, но не предполагавшей практической реализации, мы никогда не узнаем. 5 декабря 1583 года Иван Федоров скончался. На его плите было написано, что здесь лежит "друкарь книг пред тым невиданных".
Но возвратимся к середине шестнадцатого века, когда молодой диякон безместный Ивашка Федоров попал в государев Посольский приказ, а оттуда особым чёсом на Ливонскую войну тайным агентом, или, как позже бы сказали, сексотом – секретным сотрудником с должным вышколом и отвагой…
Война началась с нападения Русского царства на Ливонию в январе 1558 года. На первом этапе войны русские войска достигли значительных успехов, завоевав Нарву, Дерпт (Юрьев) и целый ряд других городов и замков. В 1561 году по Виленским договорам Ливонская конфедерация была ликвидирована, часть её территории преобразовывалась в вассальное по отношению к Великому княжеству Литовскому герцогство Курляндия и Семигалия, другая же непосредственно вошла в состав Великого княжества Литовского.
С этого времени война приобрела в основном характер противостояния Русского царства и Великого княжества Литовского и велась преимущественно на территории последнего…
В недавнем прошлом печатник а ныне волею судеб воин царя Иоана Грозного Иван Фёдоров печальным взглядом взирал на следы побоища, разыгравшегося близ берегов  Балтики…
Лежал живой на мертвом и мертвый на живом… Кое-где лежали отрубленные руки, иногда мертвой хваткой сжимавшие мечи, с запекшейся на кликах кровью…
- Вороньё уже в небе взязалась, чувствуя поживу. Человек - венец творения становился кормом для неразумных, хотя и летающих тварей. Что же, на то и война… За долгие века природа её не изменилась. А главное, всё насмарку, ведь ливонская война была начата дабы обрести выход к морю, а выходит сидеть и далее без моря, как раньше. И ради чего были все эти горы трупов,и он – не безместный худопородный диакон Ивашка, а ощущавший своё призвание в том чтобы просвещать души людские печатник, друкар Иван вынужден быть незаметным колёсиком в страшном механизме войны.
Как нелепо погибнуть здесь вдалеке от родных мест, не осуществив до конца своего жизненного предназначения.
Впрочем, больше времени на абстрактные рассуждения почти не оставалось. Перед его небольшим отрядом, если можно было так называть кучку с полутора десятком людей,слившхся из разрозненных подразделений, стояла простая, но в то же время невыполнимая задача, - пересечь открытое поле и соединиться со своими. Но это поле со всех сторон просматривалась врагом, и выйти на него, означало попасть под дождь вражеских стрел.
Единственный выход - стать невидимыми. Но Фёдоров, волею судьбы, ставший командиром этого разношерстного сборного отряда, не верил в сказочное спасение…
Помощь, вернее лишь надежда на неё, пришла неожиданно, откуда не ждали. С того края поляны, что ближе к расположению своих, к приближался местный житель… Судя по внешности, не то эст, не то лив, как-то нелепо взмахивая руками.  Видно, он пытался привлечь к себе внимание русских воинов.
Хозяева Балтики, некогда пришлые псы-рыцари и наёмные к ним ланхснеты и пока что ещё хозяева, в идущего не стреляли, очевидно, не считая уроженца здешних мест противником. Оружия при нём не было. Странный гость приближался, словно изначально не боясь, что какая-нибудь шальная стрела всё-же настигнет его. Но Бог путника миловал, и всё обошлось.
- Я помогу вам пройти, - чуть запыхавшись, промолвил  гость  с невозможным акцентом. Впрочем, иного от него и ожидать было нельзя. - Я сумею, как это по-вашему, просто им отвести глаза
- Кто ты, колдун аль чухонец, - строго напустился на подошедшего пришельца Иван. И добавил чуть недоверчиво, уловив пронзительный взгляд на чистом безбородом лице. - Неужели колдун?!
- Такие и вправду здесь есть, но самому мне до настоящего колдуна далеко, хотя кое-что и сам я умею… Здесь в лесу можно набрать много веточек - они нужны мне для обряда… Однако, сколько вас?
- Четырнадцать…
- Значит, столько же понадобится и сучков. Каждому по талисману. Дайте на то мне время…
Оставалось поверить на слово нежданному спасителю воинов, с удивлением взирая на его странные приготовления. А он в это что-то торопливо шептал, совершая круговые движения руками над длинными сучками, неуловимо напоминавшимитчеловеческие фигурки, которые сам же он прежде собрал у пригорюнившихся воинов под ногами…
- Идёмте, - друг произнёс он изменившимся голосом,отчего даже акцент на какой-то миг у него внезапно исчез…
- Я сделал, что мог. Они не заметят вас…
Ага, тут поверь… Ну, а если визитер - обманщик или просто чокнутый, тогда впереди ждёт их верная смерть. Но и вечно сидеть в засаде больше невозможно. Так что иного пути нет, и Иван Федоров дал своей группе отмашку. Они осторожно и боязно вслед за Иваном, и сопровождающим его местным чухонцем неторопливо двинулись вдоль поляны, каждое мгновение ожидая смертельный прилет вражеской стрелы.
Но минуты шли, а противник будто ослеп - ни единым движением, ни звуком не показывали псы-рыцари что ими замечен нестройный отряд воинов под предводительством Ивана Фёдорова, выходящих из окружения. Переход длится недолго, но тем, кто пересек поляну, казалось, что прошли не минуты, а долгие тревожные часы, месяцы, годы…
Они шли в полном молчании. Наконец, вновь очутились в лесной чаще, но уже с другой противоположной стороны, где и остановились. Здесь они почувствовали себя северным поморами, покорившими хладный Ледовый океан… Смертельная опасность их уже миновала…
- Кто ты? - обратился Иван Фёдоров к  своему спасителю. - Как отблагодарить нам тебя?
- Моё имя, Иван,тебе ничего не скажет… Она затеряется в веках… Ибо я представитель тайного ордена Хранителей человечества, который вмешивается в судьбы людские лишь в редких особых случаях. А твоё имя мне известно давно…. Ты первопечатник земли русской. Так что продолжай делать своё дело, и потомки скажут о тебе:
- Он жив в каждой букве нашей …
Быть может, высший смысл ливонской войны в том, что ты на ней не погиб. Ты -Иван Фёдоров книжник и таким тебе и оставаться в веках, хоть и ратник и храбрец ты немалый…
С этими словами Таинственный спаситель исчез среди сосновых стволов, словно растворился во мраке...

Январь 2022 г