Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Реликтовые баги вселенной

Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Реликтовые баги вселенной

Исследователь третьей от желтой звезды планеты уныло глядел вдаль. Вездеход катился, не встречая препятствий, пустынной безжизненной равнине. Здесь жизнь кипела только в океане, хотя до появления первых рыб было еще далеко. Водные просторы бороздили примитивные существа, скорее медленно перемещаясь, чем стремительно пересекая пространство. Их впоследствии еще назовут трилобитами. Растительный мир был также беден. Но все же там была жизнь. По законам эволюции должны были пройти миллионы лет, прежде чем хоть какие-нибудь ростки жизни прорастут на суше.

Отчет был уже отправлен на базу, находившуюся на спутнике, который вращался вокруг желтой звезды между четвертой и пятой планетами. Основной вывод из отчета был краток: для исследования этого сравнительно молодого шарика, превращающегося из коктейля планетоидов молодую планету нужен не сухопутный вездеход, а подводный батискаф. Да и его самого – исследователя следовало бы заменить кем-то или лучше  чем-то другим – сервусом или специалистом по гидросфере. Но каков будет ответ?

Он знал, что сервусов на расхват, и по принципу: кому раньше, вряд ли их удастся дождаться. А со специалистами и вовсе было туго: все они были задействованы в комплексном исследовании внезапно заявивших о себе двух агрессивных здешних цивилизации, опылять и прививать к цивилизационным нормам которые предстояло долгие десятилетия. Но и они порой затягивались на несколько сотен лет. Так что ждать скорой действенной помощи не получалось.

Исследователь без интереса всматривался вдаль. Его вездеход уже сделал несколько кругов по условно отправному здешнему меридиану, пока не нанесенному не на одну здешнюю карту. Пожалуй, уже стоило бы прекратить бесполезную трату нейтронной горючки, хотя нейтронные потоки и не пронизывали всю вселенную насквозь, но иногда порой возникали непредвиденные аффекты, которые могли вынести вездеход к самому началу времен… Оставалось только ждать ответа от базы и до времени куковать… Знать бы об это пока еще не существующей здешней кукушке. Ку-ку, ку-ку, ку-ку… И так до полного первого кукареку эдак через полтора-два миллиарда лет.

- Размечтался, - только и подумал исследователь. И тут в очередной раз дрогнула и без того шаткая почва, которая и прежде регулярно чуть подрагивала у исследователя под ногами. Впрочем, на сей раз зашевелился верхний слой серо-буро-малинового песка, увлекая за собой и казенный вездеход со сложным и совершенно бесполезным инвентарным номером базы, сквозь дырочки, отверстия и щели в котором беспечно посвистывал до времени ветерок, пока он внезапно не превратился в ветрище. Теперь этот быстро перемещаемый ветровой каприз, казалось, даже запел нечто грядущее: дует, дует ветерок, ветерок, ветерок… Продувает между строк, между строк, стоп! Это будет когда-нибудь завтра. А пока зашевелившийся верхний слой песка увлек за собой казенный вездеход и столь неожиданно музыкальную бирку! Инопланетная техника, ставшая под эту странную песенку внезапно неуклюжей, уже нырнула утлым носом в расторгшуюся перед ней бездну. Зыбучие пески, - понял с огорчением Нган.

И тут же начал поминать всяческих прашек. С этим страшным явлением ему уже приходилось сталкиваться на других планетах. Нах, как хреново, пронеслась последняя мысль. Но прежде ему приходили на помощь товарищи! Здесь же он был один. Поскольку вселенная рванула в очередной раз расширяться, не спроси на это особых разрешений у дотошных, но медленных исследователей, чьи усилия по систематизации окрестных миров начинали всё больше и больше пробуксовывать.

Почва всё больше уходила у Нгана и у вверенного ему вездехода прямо из-под треков и ног. Воронка непрерывно росла. Нган оценил происходящее: выпрыгнуть из нее уже не удастся. Да если бы и успел, что толку? Залечь на само-инкапсуляцию на грядущие миллионы лет? Но на базе такое решение не приветствуется… А вот если бы и успел, что толку? Без подготовки к самоликвидации можно спустя времени превратится в реликтовый сталактит и те же миллионы лет стать обтекаемым инородным объектом, субъектом или кем там еще, и дать себя обтекать, обтекать, обтекать.

Он уже мысленно успел попрощаться с привычной для него нынешней жизнью, с её благородным кодексом: исследовать, искать. Найти и оторваться. Ведь оторваться было всегда так приятно: где угодно, как угодно и даже почти с кем угодно. Но это с одной стороны, а с другой стать погребенным под зыбучими песками, это все равно, что утонуть – отвратительно и вязко, но только не в воде.

Внезапно адское круговое движение застопорилось: под колесными треками вездехода вновь оказалась твердая поверхность. Хотя края зловещей воронки продолжали шевелится, смертоносное вращение не остановилось, а только на порядок замедлилось - словно какая-то невидимая преграда встала на пути. Еще не до конца веря в свое грядущее спасение, всполошенный Нган опрометью выскочил из кабины, и там, где под колесами сквозь тонкий слой песка виднелось что-то твердое, отталкиваясь о которое исследователь принялся старательно разгребать внезапную каверну.

Еще не веря до конца в свое спасение, внезапно опростоволосившийся исследователь вселенной Нган буквально пробкой выскочил из кабины своего придонно планетарного трекера-вездехода, и там, где под колесами, сквозь тонкий слой песка виднелось что-то твердое, принялся старательно разгребать – все щепетильнее и щепетильнее.

То, что он увидел, потрясло его не меньше, чем встреченные ранее экзотические формы здешней жизни – все эти непривычные экзерсисы повсеместно нарождающейся флоры и фауны. Меньше всего он ожидал увидеть это. Вроде бы и будничная в его мире вещь, однако совершенно не вязавшаяся почти с безжизненной обстановкой всяческих жгутиковых, амёб и спирохет. Какая к черту хитиновая оболочка, какие к ней неведомые экзоскелеты? Ничего подобного!