Великий Там

Вторая глава

С того дня стал он думать о жизни своей как о важной, большой затее. Все больше вел беседы с собой, не говоря ни слова вслух, но люди перемены в нем не заметили, до того привыкли уже не слушать.

Работать бывший говорун стал ещё хуже, всё валилось из рук или вовсе в руки не бралось.

- Вот плуг. Вот поле. А зачем? – вопрошал он себя и бросал дело.

Прошло много времени, а Там не становился прежним, наоборот: исхудал, затворником сделался. Все думал о своем и, кажется, что-то решил. ВИдо давным-давно насовсем перебрался в соседское гнездо, а в хозяйскую хижину, где жил Там, клюва не показывал.

На закате жаркого летнего дня в город вошла АМА. Все два жреца, что были в поселении, засуетились, начался обряд омовения, а потом и праздник. В ту ночь, полную чистой радости, Там тихонько крался от дерева к дереву, закусив от усердия нижнюю губу. Никого он в такую ночь разбудить не мог, но не унять было дрожь в теле. Вот уже рядом знакомые очертания ворот поселения. Глашатай в хижине мерно похрапывал, прислонившись к стене. Сама природа замерла, сдерживая ветер. У ворот Там остановился, вдохнул воздух родного уголка и протяжно выдохнул. Он покидал этот край навсегда.

И только вышел Там за ворота, как сразу с неба посыпались крупные капли. Всего за мгновение одежда и поклажа промокли, на земле полнились лужи, а в них отражались серые тучи, подсвеченные звездами с той стороны небосвода.

- Удача сопутствует мне! – хмыкнул Там и побежал к высокому дереву с раскидистыми ветвями, весело шлепая прямо по лужам.

Под могучими ветвями укрылся он, земля здесь была сухая, но тепла дня не сохранила. На такой не посидишь, а о сне и вовсе нечего думать. Маленькое, юркое сомнение прокралось в сердце Тама: а стоило ли уходить? Совсем еще рядом дом, родной уголок земли, друзья и знакомые, и все так слажено, десятилетиями налажено. Да и Там уж не мальчишка, столько-то лет от роду…

- Вернуться ли? – спросил он тихо сам себя, но тут же разозлился, да как плюнул! Да как ударил ногой по земле! От этого по телу пробежала легкая дрожь и защекотала пятки.

Захихикал Там, как проказливый ребенок, заулыбался, и давай вокруг дерева пританцовывать. Сначала потихоньку бил ногами, чуть подпрыгивал, а потом и вовсе разошелся. Заулюлюкал, быстрее в танце закружился, да так, что сердце не поспевало за ритмом.

Под утро только устал он, остановился и огляделся вокруг. Солнечные лучи согревали землю, распускались бутоны цветов, где-то вдали пели птицы. Не заметил он, как прошел дождь. Одежда была сухой, а тело изнывало от жара. Рухнул Там на землю, откинулся назад и задышал глубоко, размеренно, тут его в сон и сморило. Долго ли спал Там - он не знал, может день прошел, а может и миг всего, только проснулся беглец таким бодрым, каким в жизни ни разу не был. Встал, потянулся, ноги предательски заныли.

- Ничего, вот пройдусь немного, вы попривыкните, - сказал он им и оглянулся. Чуть поодаль все еще виднелись ворота поселения. - Не слишком-то далеко я ушел. Но как только не перебудил всех в ночи? Хе-хе! Удача сопутствует!

И направил Там свои стопы навстречу солнцу, решив взять все его лучи в попутчики. Тропа впереди была нехоженой, ступал он прямо по мокрой траве и всё говорил, говорил, как давно уже не разговаривал. Всё ему было удивительно, всё ново! И даже то съестное, что прихватил он, убегая, на вкус иным казалось. Когда хотел теперь отдыхал, когда хотел – пел, и быстро к тому привык. Всего за день увидел Там столько всего, сколько не видел за всю жизнь. Устало повалился он на мягкую траву уютной поляны и сладко уснул. Солнце зашло, в траве стрекотало что-то неведомое, но маленькое, а потому нестрашное.

- Трр-тррр-трр, хрр-хррр-хрр, - подпевал стрекотанию сонный Там.