Великий Там

Седьмая глава

Когда наимудрейший вышел поутру из своего домика, то увидел вокруг толпу людей: всё выглядело так, словно вчера никто домой не возвращался. Там медленно оглядел поселенцев и еле заметно ухмыльнулся.

Люди все ждали, что Великий что-нибудь скажет, но вопреки ожиданиям, Там только чуть подпрыгнул раза три, чтобы его пёстропёрое одеяние всколыхнулось, удобно улеглось и слегка распушилось, а после степенно пошел сквозь толпу, будто позабыв о сказанном с вечера. Никто не смел ему о чем-либо напомнить, все только пожимали плечами и плелись за Тамом, недоуменно переглядываясь.

Волнение нарастало, сердца бились в такт шагам, но ясности не было. Вот уже и ворота поселения остались позади, а кругом был лишь сплошной тенистый лес. Люди неуверенно озирались, многие думали, что может и зря они пошли за Великим. Но вдруг главный затейник резко повернулся к ним и замер. В тиши леса казалось, что каждый человек мог услышать, как муравьи строят свой муравейник. Никто не догадывался, сколько времени длилось молчание, когда Там, наконец, громогласно возвестил:

Вперед ступите юноши и девы:

Кто стар, кто млад, кто светел, горд, душою чист.

Порукой будут Вам мои напевы,

А испытанием - терновый лист.

Сразу после сказанного он приоткрыл занавесь зарослей, и через просвет все увидели небольшую прогалину. Там без сомнений направил стопы вперед, а за ним зачарованно шагали остальные, и скоро все стали понимать, о чем говорил Мудрейший.

Перед ними была уединенная низина, природа создала ее в виде воронки, и почти всю засеяла кустами дикорастущего Ойка. Растение это – прапрабабушка крапивы, было в те времена ещё более колючим. Его заросли всегда старались обходить стороной, ведь чуть уколешься, так потом весь исчешешься.

Увидев дикие кустарники такого неприглядного растения, люди стали охать, переминаться с ноги на ногу, жрецы зашептались меж собой. Наконец, одна из жриц подошла к Таму и кротко спросила:

- Чего же делать нам, Мудрейший? Какое испытание ждет тех, кто хочет за тобою следовать?

Тогда Там не стал слагать слова в рифмы, а сказал просто и громко:

- Пути назад нет для тех, кто желает быть учеником моим. Спросите себя, так ли вы храбры? Готовы ли идти навстречу опасностям? Если да, то ступайте вперед, прямо в кусты, а я буду вам петь ободряющую песнь, словно родитель, поучающий дитя. Вам же надо танцевать в кустах пока слышны ещё восемь куплетов.

И вновь слова Тама утонули во всеобщем молчании. Воздух сделался тяжелым, наполненным мыслями. Там ждать не пожелал:

-Ну, кто?! – раскатисто вопрошал он, и голос его многих заставил содрогнуться. Кто-то отступил назад и сел на траву, показывая, что не готов быть оцарапанным листьями дикого Ойка, а кто-то напротив, решительно выступил вперед, прямо к кустам.

Может это-то и было первым испытанием Великого Тама, только он об этом никому не сказал. Мудрейший даже бровью не повел, не улыбнулся, не кивнул в знак одобрения, но все же не без гордости окинул взглядом вызвавшихся. Среди них были мужчины и женщины самых разных лет, многие желали следовать за Тамом.

Великий подошел к ним ближе и махнул рукой в сторону зарослей. Самые решительные шли в кусты, не замедляя шаг, остальные же ступали с опаской.

- Ой… ай… - слышалось тут и там. Когда последний человек скрылся за широкими листьями Ойка, Там запел медленно, заунывно, словно убаюкивая. Пел он что-то непонятное, ни на что непохожее.

- Уж не сочиняет ли он сходу? – спросил кто-то из наблюдающих.

- Да разве можно! Он же Великий! Одни только АМА знают, где он бывал и что видал. Не может он просто так песни выдумывать, - ответил ему сосед.

Какое-то время сохранялось напряженное молчание. Поселенцы, что остались сидеть на траве, пытались разглядеть танцующих в зарослях, но широкие листья Ойка всё собою закрывали.

Люди вслушивались в песню Тама и скоро стали зевать. Никто не сумел сосчитать куплетов в песне, но вдруг она закончилась. Не все танцующие сразу вылезли из кустов, казалось им, что Там еще поет, только очень тихо. Те же из наблюдающих, кто не заснул, принялись будить прикорнувших. Великий не стал ждать, он сразу пошел куда-то вглубь леса, заставив остальных догонять его.

Бодрая ходьба быстро взбодрила еще сонных поселенцев, но идти пришлось очень уж долго. Один из жрецов нагнал Великого, завязался разговор, жрец стал что-то объяснять, направлять жестами. Через какое-то время поселенцы начали узнавать дорогу и поняли, куда Мудрейший их привел в этот раз.

Лесной, не очень глубокий пруд расположился у подножья заросшей высокой травой пригорки. Ничем не потревоженная гладь воды была окутана легкой дымкой тумана, воздух казался свежим, чуть сладковатым. После такой долгой ходьбы люди рады были оказаться здесь и вдохнуть поглубже. Многие тут же повалились на землю, чтобы дать отдых ногам.

Там тоже присел и стал ждать отставших. Когда все уже позабыли, что должно что-то еще произойти и совсем было расслабились, Мудрейший изрек нараспев:

В пучине вод родной земли

Сокрыты многие блага,

Но не привыкли думать мы,

Куда ступать должна нога.

Земля всегда найдет ступню,

Но есть расщелины в пути.

И можно двадцать раз на дню

Решать куда и как идти.

Иль не идти.

Тут думать вам, готовы ль вы к таким благам.