Великий Там

Двадцать третья глава

По узкой, протоптанной дорожке, что ползла всё вверх да вверх, Миа-са ступала с опаской. Не было сомнения в её стопах - они шли туда, куда нужно, но сердце тревожилось, отчего и поступь шагов сбивалась с уверенного ритма. Вряд ли кто-то заметил смятение девушки, каждый был занят своими мыслями.

Шли почти без отдыха, и на первом же каменном островке Син заскулил от усталости. После недолгой остановки ради еды и воды, Хар подхватила старика на спину. Он не стал ворчать, лишь обессилено свесил ноги, да замкнул костлявые руки на шее Северной девы.

- Я потом тоже его понесу, - сказал Лоо так, чтобы Хар услышала, а она громко хмыкнула, стараясь вложить в этот звук всё свое сомнение. «Сам-то не запищи, когда ноги заноют», - будто бы говорила она, улыбаясь.

Чем дольше шли, тем скорее старик Син набирался сил. Под вечер он совсем уж окреп и начал развлекать путников своим отборным бурчанием. Досталось всем и за всё, один Там оставался непогрешим. Хар, уставшая, но крепившаяся, выдувая из носа воздух, на вдохе вбирала в себя не только живительный кислород, но и ругательства Сина, что щедро сыпались ей прямо в уши. Наконец, не выдержав брюзжания, расцепила она руки, тут же тонкие ноги старика коснулись земли.

Син не был бы Сином, если б так просто отстал. Он крепче сцепил руки вокруг шеи Северной девы, а ноги оставил волочиться. Хар тоже была упряма и сделала вид, что ничего не заметила. Там шёл впереди, он оглянулся лишь тогда, когда ругательства почему-то прервались. Убедившись, что всё в порядке, и Сина никто не скинул с горы, Великий продолжил путь. Лоо устал настолько, что брёл вверх, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Солнца уже не было видно, когда Миа-са окликнула отставших от нее путников:

- Добрались! Идите сюда, пещера совсем рядом.

Этого было достаточно, чтобы придать путникам сил на последний рывок, и вот они уже распластались на земле, смотря в небо и часто дыша. Долго так лежать было невозможно, Син начал замерзать быстрее остальных и заскулил, вспомнив обруганные, но теплые родные края.

Миа-са сразу пошла в пещеру, её лицо не выражало трепетного благоговенья, а сохраняло оттенок будничного равнодушия. Никто не знал, что она там делает, но скоро яркие пятнышки света заиграли на вытоптанной земле, обратив на себя внимание всех изнемогающих от усталости.

Лоо помог Таму подняться. Син потянулся было к Северной деве, но та только прошла мимо, и старик поковылял до пещеры сам.

- Здесь всегда остаются факелы и масляные плошки, - сказала Миа-са, протягивая Хар плоскую, овальную посудину с чем-то жидким и пахучим, тонкий тряпичный фитиль был нетронут. – Надо зажечь от факела и поставить подальше, чтобы стало светлее.

Как ни посмотри, а изгнанница была здесь не впервые, она ловко распоряжалась об огне, соорудила небольшой настил из широких листьев и веток, что валялись на земле. Когда две масленые плошки и факел были расставлены, в пещере стало теплей, но Син все ещё недовольно ворчал и дрожал всем телом, взгромоздившись на настил. На стенах пещеры тут и там висели гирлянды цветов, опавшие лепестки самых разных оттенков обрамляли края уютного убежища изнутри.

- Если пройдём дальше, то найдем алтарь для подношений. Там наверняка есть еда и она ещё годна для того, чтобы быть съеденной, - заговорщически шепнула Миа-са Хар и Лоо.

Друзья оставили Тама с Сином и пошли вслед за девушкой, прихватив факел. Идти пришлось недолго, скоро по земле зазмеились красные и желтые ленты самой разной отделки: с узорами и без, из тонкой ткани и из грубой материи. Чем дальше шли Лоо и Хар, тем больше лент встречалось на пути, скоро они покрывали всю поверхность земли, а вдали показалось очертание какой-то возвышенности.

В глубине небольшой пещеры на пышно украшенном каменном алтаре в окружении искусно расшитых лент и ещё не увядших цветов теснились многие угощения на больших и малых блюдах. Из-за холода их когда-то дурманящий аромат замерз и опал на землю, теперь еда казалось неживой, и всё же Хар не могла отвести взгляда, а Лоо ходил туда-сюда, боясь подступиться.

- А можно ли это есть? Это же подношения, - неуверенно спросил Лоо у девушки, надеясь на совершенно определенный ответ.

- Конечно! Мы этим только лучше сделаем. Когда я в первый раз залезла в пещеру после праздника и объелась так, что даже заночевать пришлось, то всё поселение ликовало. Не от того, правда, что я съела подношения... Люди думают, что кормят некое чудесное создание, порождение древних легенд. А на самом деле они кормят меня, а теперь и вас, - она рассмеялась по-детски звонко и от души. - Берите всё, что сможете унести, мы согреем блюда на огне и славно угостимся.

Даже у старика Сина не нашлось слов, когда он увидел ту процессию, что вышла на свет из пещерной глубины.

- Подношения, а? - Там сразу всё понял и подмигнул Миа-са. - Что ж, спасибо АМА и людям поселения за щедрые их дары! Возъедим же!

Ни к чему было повторять, уставшие путники оживились и начали пробовать всё подряд. Принесенных блюд не хватило, и Лоо побежал за добавкой. Так поочередно ходили они вглубь пещеры, принося новые яства. После сытной трапезы Там начал зевать, но старик Син, не желая отдавать настил из листьев даже самому Таму, прикинулся спящим пораньше, и захрапел для пущей убедительности. Лоо и Хар принялись было раскручивать тонкие циновки, но те годились лишь для горячих песков, да ветвистых лесов.

- А если сгрести сюда все те ленты, которые мы видели? Они же там сгниют, а так хоть послужат нам ещё немного, - Миа-са пыталась говорить так, словно только сейчас придумала эту диковинку, но глаза её выдавали. Девушка не раз оставалась здесь на ночь.

Лент было столько, что хватило на длинный и мягкий настил. Вниз положили циновки, а у изголовья разбросали опавшие с гирлянд бутоны, чтобы видеть ароматные сны. Не медля ни мгновения боле, путники легли спать вполне довольные завершением дня. Син уже похрапывал вполне взаправду, а за Тамом дело не станется, Великий быстро нагнал старика.