Венец безбрачия

Глава 1

-- Муттер, он сбежал, сбежал! А я всегда знала, что это из-за неё все! Она позор семьи! Не бывало такого, чтобы младшая дочь раньше замуж выходила! Она позор, позор! А теперь меня из-за этой дряни никто замуж не возьмёт! Как же я несчастна! – Альда захлебнулась собственными словами, и разрыдалась, уткнувшись лицом в стол.

До сих пор моя старшая сестра без конца распиналась о том, как она нежно любит меня и сочувствует. Однако даже когда я лежала после сильнейшей простуды, только-только очнувшись в этом мире, я и тогда слышала в её словах вовсе не любовь и поддержку, а некое раздражение и толику зависти.

Признаться, мне её рыдания показались несколько натужными, но я промолчала, видя слезы на глазах госпожи Лиззи фон Вельфорд. Данная госпожа – моя местная мать. А я – попаданка.

В этом мире я нахожусь около двух месяцев, но до сих пор меня иногда накрывает ощущение нереальности, кукольности окружающего. Особенно сильно это ощущение появляется при общении с моей старшей «сестрой» -- Альдой. Вполне себе симпатичная грудастая блондинка, несколько пухловатая, но идеально укладывающаяся в каноны местной моды. И её яркие голубые глаза, и «невинные» кудряшки на висках, которые она тщательно подвивает с помощью нагретых металлических щипцов несколько раз в день, и даже её пышные бедра, обещающие будущему мужу кучу детишек – все это делает сестру первой красавицей Регино.

Об этом ей лично сообщил на последнем балу пожилой граф Вильгельм фон Вортенберг. На том балу я не танцевала, сославшись на растянутую лодыжку, зато Альда блистала, привлекая своими пышными формами внимание всех окрестных баронов и баронеттов. Как холостых, так и женатых. Муттер с улыбкой выслушивала несколько натужные и завистливые комплименты от знакомых дам и набожно крестилась, скромно добавляя:

-- Ах, госпожа фон Венорс, разве красота девушки -- главное? Альда моя набожна, трудолюбива и прекрасная хозяйка. Это гораздо важнее для будущего мужа.

-- И не говорите, госпожа фон Вельфорд! -- торопливо соглашалась с ней мать сухопарой Эрнесты, посещающей балы уже лет пять но так и не получившей предложения. -- Пусть моя девочка и не так прекрасна, главное -- её золотой характер!

Увы, все дамы слегка лукавили. Главным был вовсе не характер, а наличие или отсутствие приданого. Это я уже знала.

***

В первой жизни меня звали Софья Кузнецова и прожила я её так, как живёт большая часть провинциалок в маленьких городках России: частный дом, небольшой огород, два кастрированных кота, которых я подобрала во время своих рабочих поездок. Маттиас и Леопольд прожили со мной долгую и вполне счастливую кошачью жизнь и ушли на радугу незадолго до того, как у меня обнаружили мерзкую болячку.

Как и положено провинциалке, в девятнадцать лет я выскочила замуж и срочно родила ребёнка. Благо, что тогда ещё была жива моя мама, которая не бросила безмозглую дочь с внучкой, а забрала от пьющего мужа и не только помогла поставить Свету на ноги, но и заставила меня заочно получить высшее образование.

Правда по специальности, учителем русского и литературы, я не работала, зато меня охотно взяли журналистом в местную газету, где я не только писала бойкие статейки по заказу, рекламировала продукцию местных фермеров и маленькие магазинчики, но и вела любимую всеми подписчиками страницу «Саквояж».

Под заголовком «Саквояж» публиковалось все подряд: рецепты на каждый день и праздничные, шитьё и вязание; советы по ремонту дома и одежды; а также различные списки травяных сборов и советы диетологов. Там попадались заметки о распространённых болезнях и сборки анекдотов, рассказы о лучших сортах фруктов и овоще и заметки ветеринара.

Платили конечно не много, но при наличии своего огорода жили мы совсем не плохо. Тем более, что от всех последующих предложений руки и сердца я отказывалась наотрез: хватило мне и первого замужества, где мой «любимый-ненаглядный» продержался ровно до рождения дочери, а потом оскотинился у меня на глазах с какой-то фантастической скоростью. Сперва -- пиво по выходным, затем уже и водка по будням. А потом, что вполне естественно, он поднял на меня руку. Если бы не мама -- где бы я оказалась тогда, как бы выжила?

Были у меня и подружки и соседи, но, пожалуй, на фоне многих из них я выглядела чуть более успешной: один ребёнок, приличная работа, свой собственный дом, крепенький «логан» и даже две заграничные поездки – в Турцию и Египет.

Светланка моя к маленькому нашему городку после этих поездок стала относиться слегка презрительно и уже перед одиннадцатым классом чётко заявила:

-- Я поеду в столицу! Здесь, мам, сама видишь – ловить нечего. Тут ни замуж не выйти, ни карьеры не построить.

Именно так она и сделала! Она вообще была храбрее меня в жизни и никогда не желала довольствоваться малым. Я гордилась своей малышкой и поддерживала её также, как в своё время делала моя мама. Правда, внука мне пришлось ждать значительно дольше: Светланка не желала рожать до тех пор, пока они не выплатили две трети ипотеки за маленькую трёшку. Муж её, Гриша, такой же понаеха как и она, парнем оказался цепким и работящим. Раз в пару лет я навещала детей и только радовалась тому, что все у них ладно и складно.

А на работе у меня, между тем, сменилось начальство и начались какие-то странные подковёрные игрища, подсиживание и сплетни. Дочь, с которой я поделилась своими заботами, недовольно фыркнула и сообщила:

-- Бежала бы, ты мама, из этого болота! Продавай дом пока не поздно и перебирайся к нам. Годик поживёшь с нами, хоть с внуком пообщаешься. Найдёшь здесь работу, возьмёшь ипотеку и спокойно выплатишь, тебе же ещё и пятидесяти нет – молодая совсем. А вцепилась в эту провинцию как древняя старушка – она улыбкой смягчила свои резкие слова.