Венец Тёмной изгнанницы

Глава 19

Таисса пришла в себя в таком знакомом ей фиксирующем кресле. С холодными как лёд датчиками на висках и на затылке.

Горло не болело, с изумлением заметила она. Она почти его не чувствовала. Кажется, ей вкололи здоровенную дозу анестезии.

Таисса открыла глаза. Вокруг было темно, лишь из светящихся прозрачных витрин с незнакомым ей оборудованием лился неяркий свет. Таисса увидела своё отражение в одной из них и вздрогнула: венец, что украшал голову Дира, теперь был на ней.

– Интересно, что мы сейчас с тобой делаем? – раздался насмешливый голос Хлои.

– Нет, – тихо сказала Таисса.

– Что, совсем? Зря. – Хлоя остановилась перед ней и начала пристраивать узкую металлическую полосу ей на лоб. – Потому что ты теперь наша новая звезда, Таисса Пирс. Как видишь, мы забрали с собой и венец, и осколок Источника, и, поверь, сегодня мы используем их по-настоящему.

Таисса устало закрыла глаза. Ей не хотелось видеть Хлою. Ей не хотелось видеть никого.

– Мой отец жив?

– Да, – небрежно сказала Хлоя. – Но это неважно. То есть важно, конечно: ты должна делать то, что от тебя хотят. Но в остальном… забудь о нём на ближайшие три часа. Сейчас я буду читать тебе скучную лекцию.

– Почитай и мне тоже.

Таисса попыталась повернуть голову, услышав голос Вернона, но зажимы на шее не дали ей этого сделать.

А вот на лице Хлои отобразилась тревога.

– Тебе не стоило подниматься с постели, – только и сказала она. – Я вообще не понимаю, как ты…

– Пришёл в себя? После той дряни, что вы мне вкололи? Я едва двигаюсь, это верно, – голос Вернона был куда слабее обычного. – Но было бы обидно лишать прекрасных дам моего общества, вы не находите?

Он появился в поле зрения Таиссы и с усталым видом опустился на пол, прислонившись к стене. Дорогая рубашка была полурасстёгнута и смята, бледная кожа в полутьме отливала синевой.

– Вернон, – прошептала Таисса. – Ты видел моего отца?

Его лицо исказилось.

– Нет.

– И ты не увидишь, пока мы с тобой не закончим, – невозмутимо сказала Хлоя. – Или не увидишь вообще, даже если вы будете сидеть бок о бок. Будете держаться за руки и вспоминать солнце. Теперь ты понимаешь, что это реальность, а не пустые угрозы?

Таисса молча кивнула.

Мир сдвинулся. Мир больше не имел значения.

«Мне жаль. Но ни мою жизнь, ни твою я не могу спасти».

Таиссе очень хотелось заплакать, но это казалось сейчас таким мелочным и детским, что ей было стыдно за своё желание. И ещё стыднее – что больше всего на свете ей хотелось разрыдаться, уткнувшись в грудь отцу.

Который только что лишился зрения. И было бесполезно умолять Хлою или Викторию немедленно отвезти его к хирургам.

Где-то там, на первом дирижабле, они победили. Излучателей больше не было, пленники были свободны, а те люди Виктории, кого она не забрала с собой на транспортнике – арестованы. Рамона Вендес язвительно улыбалась в лицо Совету и смеялась над яростным выражением на лице Елены, только что узнавшей, какого бесценного оборудования Светлые навсегда лишились. О, Таисса хотела бы на это посмотреть.

Вот только всё это произошло в другом мире. В мире, где Таиссе больше не было места. Теперь она была пленницей здесь, и отпускать её не собирались.

Хлоя уставилась прямо Таиссе в глаза.

– Тебе пришло совсем другое внушение через спутник, – задумчиво сказала она. – Далеко не обычный сон. Показатели, которые мы получили в расшифровках, зашкаливали так, что у всех глаза на лоб полезли. Простой приказ заснуть выглядел бы совсем по-другому.

Хлоя наклонилась, опершись на подлокотники кресла Таиссы.

– Детка, это был не приказ заснуть. Там идут такие волны, что волосы дыбом встают даже у меня. Что Дир внушил тебе?

Таисса молчала.

Хлоя вздохнула.

– Анализ крови мы у тебя взяли. Нейролептиков там нет. Так что ты будешь отвечать на вопросы, а я буду проверять их на нейросканере.

Таисса открыла было рот, но палец Хлои накрыл её губы.

– М-м. Даже не думай мне дерзить. Не представляешь, насколько чувствительны синтетические нервы твоего отца и какую боль он может испытывать. Поверь мне, каждое твоё слово будет очень болезненно на нём отдаваться. Я даже могу выдать результаты тебе на монитор.

– Может быть, всё-таки возьмёте на его место меня и оставите Эйвена в покое? – подал голос Вернон. – Результат будет тот же, а разбитых сердец станет куда меньше. У него всё-таки есть жена, которая его любит, дочь, которая не может без него жить, и друзья, которым он небезразличен. У меня же нет никого. Мной можно шантажировать Пирс, но на этом моя полезность для остального мира исчерпывается. Берите, не пожалеете.

Хлоя порывисто повернулась к нему.

– Вернон…

– Уже восемнадцать лет как Вернон. И вряд ли они сменятся двадцатью. Честно говоря, я уже почти перестал рассчитывать даже на девятнадцать.