Вера больше (не) твоя

Пролог

"Жду тебя на нашем месте.
С первыми лучами солнца."

Эта короткая записка не была подписана, но я знала, от кого она. Четкий почерк, как у аристократа, всегда выдавал Алекса. Красивые линии, немного резкие, но твёрдые, как и сам парень. Я же, сколько не старалась, никак не могла переделать свои милые, чуть угловатые закорючки.

А ещё запах. Этот клочок бумаги был вырван из его дневника. Нет, Лекс не вёл дневник, как обычные юноши. Он писал там разные иероглифы, сны и новую информацию для того, чтобы окрепнуть, стать еще умнее и сильнее.

Хотя куда ещё?

Он пах раскаленным солнцем вперемешку с летом. Но почему-то лично мне он не казался приторно сладким, а отдавал горчинкой ягод рябины.

Спешно собрав волосы в косу и мимолетно взглянув в зеркало, я поправила край лилового сарафана. Обычно я не ношу юбки, мне не нравится. И неудобно.

Но тётя Клер всегда говорит, что парням и мужчинам нравятся женственные особы, а я ради Алекса была готова стать такой.

Обув лёгкие балетки, я поспешила вон из дома. Пробегая между хвойной рощей, ловко огибая кусты малины и заросли крапивы, я буквально летала к Алексу, к моему Саше.

Он не терпел, когда кто-то другой нежно называл его «Саша», а мне позволял. Потому что только для меня он был чутким, заботливым и добрым. В остальном он оставался Алексом Северным. Один из последних полярных волков.

Мы почувствовали друг друга три года назад, но тогда ещё не понимая, что тяга между нами не просто дружба на инстинктивном уровне, а самая настоящая парность. Дар Пятерых Богов для нас двоих. Иногда, слушая тётку Клэр, я задавалась вопросом, за какие заслуги нам дано такое благословение? Другие оборотни проходили через огонь, муки и страдание, прежде чем обрести своих избранных. А нас благословили в таком юном возрасте... Всё время меня одолевали мысли, что мы ещё не заплатили с Лексом цену за этот дар и вскоре придётся вернуть должок богам. Это заставляло покрыться холодным потом. Страх окутывал не за себя, моя тревога была за Алекса. Казалось, я смогу выдержать любые муки и наказания, но только не видеть, как страдает он.

Вздрогнув от этой мысли, я мотнула головой, отгоняя всё плохое из моего разума. У нас с Лексом всё будет хорошо. Через полтора года мне исполнится восемнадцать, я пройду инициацию и буду готовиться к первому обороту, а ещё... он сможет заявить на меня права, а я на него. Разве не чудесно?

Сумерки уже рассеивались, когда я добежала до рощи из старых ив у берега реки. Там мы с Лексом могли проводить часы напролет. Он помогал мне с уроками, так как я всегда была менее способной, чем он. Мы играли в карты, обнимались. Саша читал книги своим красивым, чуть хрипловатым голосом, а я слушала. Как дурочка слушала и наслаждалась. Он охотился, мы готовили еду на костре, а ещё он игрался со мной в образе волка. Белоснежного, красивого зверя с синими умными глазами и острыми клыками.

Мне особенно нравился его волк. Он был таким игривым со мной, нежным. Мягко кусал за шиворот и тянул к себе, щекотал кожу своими пушистыми ушками и влажным носом. Он любил ставить голову на мои колени, пока я его гладила и рассказывала разную ерунду.

Огромные деревья замелькали вдали, и я ускорилась. Отодвигая широкие мягкие ветви, я вошла на наше место.

Алекс уже был тут. Высокий, в свободных серых джинсах и светлой рубашке с закатанными рукавами. Будучи не таким мускулистым, как остальные оборотни постарше, Алекс был жилистым. Тем не менее я знала, как бугрились мышцы под светлой кожей, проводя больше своего свободного времени в его объятиях. Однако сейчас он стоял ко мне спиной. И я видела, насколько напряженной была его поза, что-то внутри неприятно заныло. Чувство тревоги почувствовалось на языке лёгким оттенком горечи.

-Лекс... — подала я голос, когда он так и не повернулся ко мне лицом, хоть и услышал моё присутствие.

Тяжело вздохнув, Алекс повернулся ко мне, и я, прежде чем поняла, что сделала, бросилась к нему, крепко обнимая за талию.

Но его руки не оплели мой стан в ответ, он по-прежнему держал их в карманах, позволяя себя касаться, но не касаясь в ответ. Прижимаясь щекой к его твёрдой груди, я уловила привычный ритм мужского сердца. Только звучал он до обиды ровно, без трепета радости и счастья, как всегда при наших встречах.

Я сама отошла от него, сделав шаг назад, смущённо заправив локон за ухо.

— Что-то случилось, Саш?

Холод...

Это было то, что текло по его венам, и с чем Алекс смотрел на всех вокруг, только не на меня. Сейчас я неосознанно поёжилась от его морозных синих глаз.

— Мне жаль, что тебе будет больно, Ника. — проговорил он без капли раскаяния в голосе.

Я недоуменно хлопнула ресницами, не понимая суть его слов. Я бы могла улыбнуться, обвинив его в шутке, но правда была в том, что Саша никогда не шутил со мной. А ещё я слишком хорошо ощущала его... и это мрачную решительность, а ещё колючий холод.

Что-то случилось.

— Почему мне должно быть больно, Саш? — я доверчиво заглянула в его глаза, но почему-то они мне показались чужими и далекими. Это испугало.

— Я уезжаю, Ника. — коротко сказал он.

— Куда? — прохрипела я неверяще.

— На северные Льдины Полярий. Там спецшкола, потом военная академия.

Я слышала об этой школе, там обучали и готовили самых элитных бойцов-оборотней, они были на счету в каждой стаи. А если дело заходило о межрасовых столкновениях, этих парней призывали первыми. Но зачем это Лексу?

Он увлекался наукой, поступил в технический университет, изучал языки, звёзды. А тут военная академия. Внезапная догадка больно стиснула сердце. — Это... это всё из мести, да? Ты до сих пор хочешь отомстить за свой род... Но таким образом, Саша... Я не договорила. Он перебил меня грубо и холодно. — Самый эффективный из возможных. Быстро подняться по лестнице иерархий и забрать то, что принадлежит мне по праву рождения... месть. Меня уже пригласили, Ника. Эта новость была как ушат холодной воды на голову, я не знала, что говорить, как реагировать. Но одно я знала точно: это не конец. Если надо будет, я поеду за ним. Мы же пара, избранные Луной, благославлённые Валесом и Ладой. — Хорошо, — я растерянно кивнула, — эта новость слегка меня обескуражила... Но я могу к тебе приезжать, писать письма. Через полтора года и вовсе уйду к тебе в Полярию и... — Нет, — так холодно и жёстко он со мной ещё никогда не говорил, — мы сегодня всё порвём, Ника. Нашу связь и парность. — Но почему? — в моём голосе проскользнула боль. Хотя видит Луна, я обещала ей ещё десять лет назад больше не плакать и не быть слабой. Он опустил голову вниз и устало потер глаза. — В чём проблема, Лекс? — я умоляюще взглянула на него. Он же стал для меня всем. Стал маяком, надеждой, счастьем, идеалом, воздухом, водой!!!! Всем!!!! — В тебе, Ника, — наконец выдал он устало. — Я слишком сильно привязан к тебе. Слишком. Это отвлекает, и я не могу концентрироваться на своей цели. Мысли о тебе — они мешают мне. Тревога о тебе не даёт мне сил взяться за дело. Чувства, связанные с тобой, делают меня слабым. Было ли когда-нибудь таким болезненным для девушки признание в любви от её парня? У меня дыхание сперло, а слёзы подступили к горлу. Почему от его слов я почувствовала себя обузой? Почему мне больно?