Вера для чемпиона

Глава одиннадцатая

Повседневные хлопоты охладили мой пыл. Я прекрасно помнила, как началось наше знакомство с Мишей, поэтому накрывая стол к завтраку, не без обиды на себя (могла бы и забыть), мечты приземлила и отодвинула на задний план. В моей жизни не было места долгосрочным перспективам, даже договор на сберегательный счет в банке я продлевала каждый год. Можно ли было полагаться на отношения, которым всего пару дней и которые начались с обмана? Вряд ли. Однако я не собиралась искать подвох, что-то требовать, менять и усложнять. В моем арсенале на это не имелось ни времени, ни сноровки.

Миша, не спрашивая, нужна ли мне помощь, принес из кухни поднос с завтраком и ушел за приборами. Я проводила его взглядом, не сдержав улыбку.
- Надеюсь, ты помнишь наш уговор? - услышала я тихий вопрос.
- Да, Маргарита Васильевна. Он не будет ничего знать.
Княгиня кивнула и прошла к столу.
- Он до безобразия точно похож на моего отца, - она постелила на колени салфетку. - Спящий вулкан. Сдержанный с виду, уверенный, надежный  - и вдруг ни с того, ни с сего начинает сметать все на своем пути.
- Ба, причина всегда есть, - в столовую вернулся Михаил. - Я не буйствую без причины.
- Ты буйствуешь, когда тебе нечего делать, - парировала княгиня. - Вспомни, что произошло в тот раз, когда ты восстанавливался после перелома.
Миша рухнул на стул так, что ножки заскрипели по паркету.
- Было дело, - сухо прозвучал ответ.
- Было, - княгиня не сводила глаз с внука. - Надеюсь, этот перерыв обойдется без последствий. Когда соизволишь рассказать мне о нынешней травме?
Я принялась раскладывать омлет. Миша вздохнул и, потянувшись за вилкой, не глядя на бабушку, процедил:
- Когда расскажешь мне, какое обследование собралась проходить.
Маргарита Васильевна цокнула языком.
- Не выдумывай. Дежурная проверка. А что у тебя с глазом?
Я резко вскинула голову и посмотрела на Мишу. Тот, озадаченно уставившись на меня, застыл.
- Боже, какие вы дети! - княгиня усмехнулась и  с победоносным видом расправила плечи, явно довольная произведенным эффектом. - Наша соседка, Аня, жена Антона Бехтерева, спросила вчера, как твои дела и все ли хорошо с глазом. Понятия не имею, откуда она все знает, Антон ведь футболист, но... Что у тебя с глазом, Миша?
- Да ничего! Ушиб.
- Ты врешь. Говори мне правду. Ну?
- Ба...
- Бессовестный.
- Тьфу, - Миша отшвырнул вилку. - Нормально все со мной. Меньше слушай сплетни. Доктор решил перестраховаться, потому что возможно...
Противно заверещал звонок. Кто-то хотел проехать через ворота.
Миша подорвался с такой скоростью, что едва не уронил стул.
- Я открою!
- Кого это принесло? - княгиня проводила внука взглядом и повернулась ко мне. - Так что у него с глазом?
- Я не знаю.
- Знаешь.
Я внимательно посмотрела на собеседницу. Маргарита Васильевна хмурилась и поджимала губы. Мне грозила отповедь. Вчера у княгини явно не было ни сил, ни желания вести этот спор, но сегодня она снова была самой собой. Это радовало.
- Я не уполномочена говорить о диагнозе Михаила.
- Значит, сговорились, - княгиня сузила глаза. - Как вам не стыдно.
- Не стыдно. Меня касается только ваше здоровье. И ваше самочувствие я готова обсуждать.
- Соня приехала, - к нам вернулся Михаил. Выглядел он обескураженным. - На своей машине.
- Ей вернули права? - княгиня отвернулась от меня, давая время перевести дух перед очередным замечанием. - Разве не рано?
- Рано,- Миша пожал плечами и, обернувшись к дверям, нахмурился. - Что она ещё наворотила...
- Наворотила... - княгиня снова повернулась ко мне, рассеянно оглядела стол, потом подняла глаза на меня. - Вера... Ты... Мы говорили о Мише?
- Да.
Михаил, нахмурившись, посмотрел на бабушку. Княгиня потерла лоб.
- Не помню... Что я говорила?
- О травме, - подсказала я.
- Да... О травме... - Маргарита Васильевна досадливо поморщившись, покачала головой. - Не могу вспомнить. Значит, неважно. Вера, принеси чай.
- Конечно, - я поднялась. Михаил встревоженно посмотрел на меня. Что я могла ответить? Только кивнула едва заметно и отвернулась. Болезнь ластиком шла по памяти, и мы не имели права этим пользоваться.
- Ба, мы говорили о травме, - услышала я голос Миши. Без тени недавнего недовольства, но и без нарочитой, заботливой вкрадчивости. - О моей травме. Я повредил глаз в последнем бою. Теперь придется немного пофилонить.
- Так я и знала! - встрепенулась княгиня. - Знала, что ты не потолка получил этот отпуск! Расскажешь мне все, как только уедет Соня.
- Да, ба, - в  голосе Михаила теперь отчетливо слышалось тепло улыбки. - Конечно, расскажу... Ты не переживай, ничего серьезного. Весной снова вернусь на ринг.
- Рада за тебя, - язвительно заметила Маргарита Васильевна. От ее растерянности не осталось и следа. - Я надеюсь, что не застану то время, когда ты вообще останешься без глаз!
- Ба, да хватит уже...
- Встреть сестру. Где она там застряла? Что ты на меня так смотришь? Иди, бессовестный. Ты меня сегодня раздражаешь.
- Хорошо, иду, - Миша снова грохнул стулом. На мгновение в доме стало тихо.
- Вера, сколько можно ждать чай? Или ты думаешь, я и про него забуду?
Я улыбнулась и поставила полные чашки на поднос.
Когда я вернулась, в столовую вошла Соня. Она была в обтягивающих брюках и огромном вязаном свитере - в своем стиле. Только вот в поведении художницы что-то изменилось.
- Доброе утро, - чуть откинув голову, она свысока оглядела нас. - Не помешала деревенским жителям?
Миша, стоявший позади сестры, и Маргарита Васильевна, переглянулись.
- Здравствуй, София, - чинно поздоровалась княгиня. - Садись с нами, пить чай.
- Я быстро. У меня много дел. Миша, принеси пакет из машины, там подарки вам.
- А ты сразу сказать не могла, - проворчал Михаил, отворачиваясь.
- Да я что-то забыла, - беззаботно ответила Соня.
- Твои подарки под елкой, - Маргарита Васильевна поднялась. - Пойдем, покажу.
- Как дела, Вера? - художница, стащив на ходу с тарелки вишню в шоколаде, подмигнула мне. - Как мой братец? Хороший любовник?
- Соня! - княгиня, замерев в дверях, обернулась. - Как не стыдно!
- Я и "стыдно" - понятия несовместимые. Мне ничего не стыдно.
Промолчав в ответ (в принципе, он и не был нужен - Соня о своем вопросе сразу же забыла), я проводила художницу взглядом.