Вера для чемпиона

11.02 (окончание)

- Заедем в стейк-хаус? - спросил Михаил, постукивая пальцем по рулю и глядя на светофор.
- Нас же накормили перед выпиской.
- Пюре с пюре? Я такими темпами выпаду из весовой категории.
- Тебе ещё две недели нельзя есть жесткую пищу.
- Да не парься. Все будет отлично. Ну, неприятно, но жевать можно.
- Причем тут неприятно? Тебе кости собирали по кусочкам. Дай им нормально срастись, иначе тебя неизвестно когда выпустят на ринг.
Михаил пожал плечами, ничего не ответив. Я внимательно посмотрела на него.
- Миша? Я чего-то не знаю?
- Есть одна проблема...
- Из-за имплантов?
- Нет. С этим все отлично.
- Так что? Последствия сотрясения? Кровоизлияние все-таки было? Ты будешь говорить или нет?
Михаил медленно тронулся под зеленый сигнал светофора, поднял свободную руку и постучал по виску
- Проблема с глазом. Опять образовалась гематома.
- И что? - тихо спросила я. - Почему ты не сказал сразу? Это серьезно?
- Высока вероятность образования глаукомы. Если она существенно повлияет на зрение, я должен буду выбирать - оставить ринг или учитывать риск того, что после любого боя могу остаться без глаза.
- О, - тихо сказала я и откинулась на спинку кресла.
Михаил искоса посмотрел на меня.
- Буду ходить с повязкой, как пират.
- Ты серьезно?
- Весьма. И все же надеюсь, что эта мерзкая хрень в глазу не вырастет. Короче, поехали, поедим и домой.
- Миша, - я смотрела в окно, на пальмы вдоль дороги. - Раз уж сейчас время для откровений... К тебе приходила твоя мать, когда ты отходил от анестезии.
- Я знаю.
- Правда? Тебе сказали?
- Нет. Я тогда уже пришел в себя. Просто не хотел, чтобы она об этом знала.
- А почему?
- Мне не о чем с ней говорить. 
- Она сказала, что ходит на каждый твой бой.
- Возможно, - Миша пожал плечами. - Но что это меняет? Когда я на ринге - я не вижу лиц.
- Хорошо. Потому что я точно не смогу смотреть бой, зная, что после него ты можешь ослепнуть.
- Так я после боя могу и кони двинуть! Что? Ой, да не переживай ты так! Я утрирую. У меня хорошая защита. 
- Заметно.
- Последний раз я допустил несколько ошибок. Со мной это бывает редко. А, зная, как переживаешь ты, до себя я ни один удар не допущу вообще. Правда-правда, - Миша похлопал меня по коленке. - Плохо, когда ты плачешь из-за моей невнимательности.
- Ладно, - я положила свою ладонь поверх его. - Будь осторожнее.
- М-м-м... Так неинтересно.
- Не твой стиль?
- Буду сильнее.
- Куда уж, чемпион.
Миша свернул с дороги к двухэтажному дому с колоннами и огромной вывеской "Корова и луна".
- А для того, - говорил мой спутник, паркуюсь на свободное место. - Чтобы быть сильным, мне нужен хороший кусок мяса не в консистенции детского питания.
Он морщился, пока ел, сам, видимо, того не замечая. Несчастный администратор подбегал к нам через каждые пять минут - спросить, все ли хорошо. Миша злился, но отправлял его вежливо.
- Чего он пристал? Я сюда пять лет езжу. Я что, похож на больного?
- Немного. Разве не приятно, когда за тебя переживают фанаты?
- Я делаю рекламу его заведению. Потому что здесь вкусно, и никто меня не трогает. А сегодня... Нет, смотри, опять идет! Дашь ты мне пожрать или нет?
Из стейк-хауса Миша вышел в дурном расположении духа, и всю дорогу до его дома мы ехали молча. Особняк, который Михаил арендовал с правом выкупа, представлял собой коттедж в колониальном стиле - такой типично американский дом, только большой, с пятью спальнями и тремя ванными комнатами, уютной гостиной с камином, вечно пустой столовой, тренажерным залом, конечно, с грушей, и террасой при фонтанчике, выходящей на бассейн. Я заезжала сюда с Андреем пару раз - забирала кое-какие вещи для Михаила, пока тот лежал в больнице, а одну ночь даже провела тут вместе с Соней, которая, знающая о таких домах исключительно по фильмам ужасов, ни в какую не хотела оставаться в особняке в одиночестве. В итоге Миша тоже распереживался, и среди ночи к нам приехали копы - узнать, как дела, испугав нас до икоты своими фонариками и сиренами. А рано утром заявился Мишин тренер - Марк, невероятно харизматичный, веселый дядька, с коже цвета эбонита и белыми, седыми бровями, здоровый, как рестлер. Я учила его делать яичницу с помидорами, он обозвал её фритаттой, а на прощание полез целоваться "по-русски". Я, между тем, была невероятно горда собой, что почти бегло общалась с настоящим американцем и даже почти все поняла.
Заезжая в гараж, мы услышали взвизг клаксона. Я вышла первой и огляделась - у ворот Мишиного дома стояла красная феррари.
- Михаил, здорово! - с водительского сидения выскочил лысый, усатый, в меру упитанный мужчина лет шестидесяти. - Как жизнь? Выписали?
- Приветствую, Николай Иванович. Да, как видите, - Миша подошел к мужчине и пожал тому руку.
- Мдааа, - протянул Николай Иванович, помахав пятерней у себя перед лицом. - Нехило тебя располосовали. 
- До свадьбы заживет, - Миша потер щеку. - Познакомьтесь. Это - Вера, моя девушка. Вера, это Николай Иванович Розенбриг, мой сосед.
- Здравствуйте, Вера, - Николай Иванович расцеловал мою руку. - Наслышан-наслышан, какая вы красавица и умница! Не врал Миша, не врал. Так что по поводу нашего разговора?
Так как обратился он ко мне, я недоуменно посмотрела на Михаила.
- Мы ещё об этом не говорили, - поспешил перехватить нить беседы Миша. - Я ведь только из клиники. Сегодня же все обсудим.
- Хорошо, Миш, держи тогда на связи! 
Я помахала Николаю Ивановичу, когда он сел в свою машину и обернулась к Мише.
- О чем разговор?
- О его матери. Он перевозит её сюда из Белоруси. А так как Иваныч - человек занятой, ему нужна помощница, которая днем присмотрит за старушкой.
Я вскинула брови.
- И когда ты успел это с ним обсудить?
- Давно.
- Миш, ну что за тайны?
- Какие тайны? После боя я собирался лететь к тебе. Хотел предложить начать все сначала. И вот... Поискал тебе занятие, чтобы и на меня времени хватало.
Я потянула его за воротник футболки-поло и поцеловала. Целовались мы долго, пока Миша, вдруг отстранившись, не обернулся и не помахал кому-то.
- Кто это? - шепотом спросила я, оглядывая двух парней на велосипедах, которые, оставив свой транспорт у обочины, фотографировали нас, присев на корточки.
- Папарацци, - Миша взял меня под локоть и потянул к воротам. - Пошли. Если эти пролезли, значит и репортеры где-то поблизости, а мне их болтовни уже с утра хватило. И от стейка рожа ноет, и рот открывать больно.
- Я же предупреждала. Целоваться больше не будем.
Перед выпиской, чтобы не мешать другим пациентам, Миша провел небольшую пресс-конференцию для журналистов в специально отведенном для этого зале при клинике. Я старалась никому не попадаться на глаза, потому что в сети уже недели две, как появились мои фото с резонным вопросом:"Кто бы это мог быть?".
- Будем, - коротко ответил Михаил, приоткрывая створку ворот.
Мы прошли по аллее, к дому. Было довольно жарко, а от стен здания как будто веяло прохладой. Я уже воображала себе, как мы будем отдыхать тут, задаваясь лишь вопросом, какую комнату выберем. Устроимся на огромном ковре в гостиной? Или на диване там же? А, может, в одной из спален, например, в той, с выходом на террасу, откуда вечером виден заход солнца... Романтика...
К моему удивлению, Миша, не говоря ни слова, будто прочитав мои мысли, потащил меня именно в эту комнату.
- Ты хочешь отдохнуть? - спросила я.
- Просидев две недели в больнице рядом с тобой и блюдя целибат, даже когда мы спали в одной койке? Вот ещё.
- Ну прямо так блюдя...
Но мы прошли мимо кровати. Миша открыл дверь и пропустил меня на террасу. В уголке, перед аркой, ведущей к бассейну, здесь стоял небольшой фонтанчик в виде водяной мельнички, примерно метр в высоту. Первый раз его увидя, я решила, что он в принципе не работает и стоит тут для красоты, но теперь с колеса в озеро и со скалы сбоку от домика падала вода, приятно журча.
- Красиво, - заметила я.
- Хотел купить такой же бабушке, на веранду, но она сказала, что фонтаны любят воздух и тепло. А в помещении они смотрятся кустарно и громоздко.
- Ей бы понравилось.
Миша встал позади меня, и, взяв меня за запястья, погладил пальцами тыльные стороны ладоней.
- Что ты делаешь? - млея от его тепла, спросила я.
- Хочу кое-что тебе показать, - положив подбородок мне на плечо, ответил Миша. - Сложи пригоршню. Вот так.
Его ладони держали мои. Он осторожно подтолкнул меня к фонтану, к водопаду за мельницей. Прохладная вода тронула пальцы, окутала наши ладони.
- Вера, - шепотом произнес Михаил. - Ты ведь понимаешь, что теперь я никуда тебя не отпущу. Поэтому...
Он вытянул наши руки из потока. В моей пригоршне вода, просачиваясь сквозь пальцы, оставила золотое кольцо с небольшими, нежного персикового цвета, камнями по окружности.
Я сглотнула. Мои руки бы дрожали, не держи их крепко Михаил.
- Вера, - губами касаясь моего уха произнес он. - Ты будешь моей женой?