Верейн

Пролог

Огромный зал погружен в полутьму. Чадящие факелы больше дымят, чем горят, но в их неверном свете хорошо виден центр зала. Огромные колонны теряются в высоте под сводом, между ними – тщательно выписанная пентаграмма с множеством символов, непонятных непосвященным. Внутри ее – алтарь, где к столбу прикована девушка.

Она, видимо, без сознания. Руки заведены назад, голова бессильно опущена, лицо скрыто длинными спутанными волосами. Одежда разорвана, на теле видны следы избиения – синяки и кровоподтеки. Хрупкая фигурка делает девушку беззащитной и слабой, но в окружающих алтарь людях не видно сочувствия. Они – в черных одеяниях, лица скрыты капюшонами, их фигуры почти незаметны в царящем здесь полумраке. Выделяется среди них только один.

Он молод. Юноша, недавно вышедший из подросткового возраста, но в нем уже ничего не осталось от ребенка. Суровое лицо освещено слабым огнем факелов, упрямый рот сжат, взгляд прищуренных глаз полон ненависти к беззащитной жертве. В его руках  - внушительных размеров двуручный меч, и юноша полон решимости пустить его в ход. Сегодня он собирается исполнить роль палача.

Одна из черных фигур приближается к юноше и шепчет негромкие слова. Он кивает, губы его кривятся то ли в презрении, то ли в ненависти, и четким шагом юный палач приближается к жертве. Он останавливается в шаге от нее и замахивается мечом.

Словно почувствовав приближение смерти, девушка, казавшаяся потерявшей сознание, вдруг поднимает голову. Глаза ее открыты и в них пляшет алое пламя. Она не кажется напуганной, наоборот, смотрит на парня с легкой усмешкой:

- Привет, малыш, - ее голос тих, в нем нет страха, а на губах играет насмешливая улыбка.

- Умри, тварь, - звенящим от гнева голосом отвечает парень и протыкает девушку насквозь.

Кровь медленными тугими толчками, словно нехотя, покидает тело девушки. Темной струей изливается вдоль тела, задерживаясь на рваной одежде, и, наконец, касается алтаря. Пентаграмма вспыхивает багровым светом, пламя факелов вытягивается вверх мертвенно-синим огнем. Порыв ветра проносится по залу, нарастая, слышится рев – то ли бури, то ли зверя.

Юноша выдергивает меч и отступает на шаг, в немом удивлении оглядываясь. Затем его взгляд встречается с алым светом глаз девушки. На мир опускается темнота. Но длится она недолго.

Тьма рассеивается, и он оказывается в пространстве без верха и низа, наполненном белым светом.

- Поздравляю, - насмешливый голос заставляет его развернуться.

Девушка сидит в глубоком кресле, положив ногу на ногу. Белоснежное платье, ни следа плена и избиений на теле, волосы подняты в высокую прическу. И только алый блеск глаз – такой же, как и на алтаре.

Инстинктивным жестом он тянется к мечу, чтобы понять, что безоружен. Отсутствие верного клинка не обескураживает юношу, он мог бы справиться с ведьмой и голыми руками. Но она не позволяет. Взмах руки – и он уже не может пошевелиться. Ему не остается ничего другого, как процедить сквозь зубы:

- С чем?

- Ты только что успешно открыл дверь в свой мир первозданному хаосу, - она продолжает усмехаться и демонстративно аплодирует.

- Что? – он не верит.

- Что, что. Ничего! – она сердится. - Только полный дурак мог поверить, что кровь ведьмы способна запечатать вход демонам в твой мир. Да еще в месте, где уже тысячелетия надежно хранит дверь иная печать!

- Иная печать? Не пытайся обмануть меня. Я знаю, ты уничтожила ее!

Ответом ему был саркастический смех:

- Ах, малыш, когда бы я успела? И если бы печать была уничтожена, от вашего мира и камня на камне уже не осталось! Смотри.

Она взмахивает рукой. Юноша оглядывается – в белом сиянии открылось окно. Виден зал. Там по-прежнему царит полумрак, но теперь он – зловещего багрового оттенка. Люди в черных плащах больше не стоят торжественно вокруг пентаграммы. Они мечутся в неверном свете, а между ними проносятся алые тени. Алые от пролитой крови. Кровь везде – на полу,  на колоннах, на людях. Кровь, ошметки тел, оторванные конечности – и крики. Отчаянные, полные ужаса крики. Перекрывающие даже торжествующий вой демонов.

Юноша застывает от ужаса. Он не может поверить своим глазам:

- Это ты сделала?!

- Нет. Это сделал ты, - девушка заставляет окно исчезнуть и мрачно усмехается. – Видишь ли, моя кровь способна взломать любую печать, какой бы умелый и могущественный колдун ее ни ставил. К счастью, ненадолго. Но за то время, пока печать не будет действовать, сквозь дверь пройдет достаточно демонов, чтобы уничтожить половину твоего мира.

- Этого не должно было произойти… - шепчет он.

- Верно. Если бы ты не разрушил мой верейн, этого бы не произошло. Но, видишь ли, мальчик, в чем ирония – именно ты можешь все исправить.

- Как?

- Просто. Уничтожь тех, кто успел вырваться, прежде чем они покинули зал Врат.

- Я? – он выглядит растерянным, и его можно понять.

Их слишком много, и одному человеку не справиться со всеми.

- Ты. С моей помощью, - прежде чем юноша успевает хоть что-то сказать, она предлагает: - Стань моим вереннэ. И ты сумеешь спасти свой мир.