Верхом на поросёнке

Верхом на поросёнке

(Баба Вера вспоминает)

       Прихожу я в гости к внукам, а они сидят в разных комнатах. Друг с другом не разговаривают. А зачем? У каждого свой компьютер. Некогда. Что ж, компьютер – вещь полезная. Но мне в детстве и без него нескучно было. Хотите послушать несколько историй?

***

     Довоенное лето. Вятский край, станица Истобенская. Мы с мамой и младшей сестрой Ираидой приехали из Москвы в гости к деду – маминому отцу. Такое раздолье после душной квартиры в многоэтажке!

    У деда был большой огород. На аккуратных ухоженных грядках зеленел урожай. Сейчас-то я понимаю, что дедушка прикладывал много труда, чтобы содержать хозяйство в порядке.

     Когда мы с Иркой первый раз вышли на прогулку, наше внимание привлёк загончик со свиньями на заднем дворе. Мы с сестрой были девочки добрые и решили угостить милых хрюшек травой с огорода. При этом, где полезные растения, а где сорняки, мы, конечно, не знали. «Хотя, – подумали мы, – разве жалко дедушке немного ботвы для наших новых друзей?»

     Бедные поросяточки! Они так изголодались и были рады нашему угощению. Хрюшки смотрели на нас с Иркой преданными глазами. А мы почувствовали себя феями-волшебницами и решили выпустить их из загона. Пусть порезвятся на воле, пощиплют травку прямо с огорода. Зачем лишать животных радости? В загончике ведь скучно!

     Наши друзья развлеклись на славу. Повалялись на грядках, истоптали огород и уничтожили почти всю зелень. В общем, в тот день, у свиней был настоящий праздник, чего нельзя сказать о дедушке.

– Ох, девОчки! – только и покачал головой дед. Он никогда не ругал нас. Только вот так качал головой и приговаривал: «Ох, девОчки», делая ударение на второй слог.  Вятский говор. В Истобенской мы услышали много незнакомых слов.  Станичные ребята пели песню про какой-то бодун. Оказалось, что это кол от забора. А сам забор по-вятски называется заплот.

     Людям из разных уголков России порой трудно бывает понять друг друга. Что уж говорить об иностранцах, которые  изучают русский язык и путешествуют по нашей стране? Они и вовсе теряются от разнообразия диалектов и говоров.

     В Москве, незадолго до поездки, мы всей семьёй ходили в цирк. Больше всего мне понравилось, как клоун Карандаш дрессировал свинью. Я решила последовать его примеру и тоже заняться дрессировкой.

    Во дворе у дедушки развалилась на животе и грелась на солнце Окся. Это была молодая свинка, чуть подросший поросёнок. Я подошла поближе, осмотрела её критически и подумала:

– Ничего, у Карандаша была большая свинья, но он и сам большой. А я маленькая, значит, для меня и Окся сойдёт!

     Как опытная дрессировщица, я подошла к Оксе и приказала:

– Сидеть!

     Окся удивлённо посмотрела на меня, хрюкнула и отвернулась. Я немного расстроилась.

– Хорошо, – сказала я. – Давай сначала хрюкать научимся по команде. – И скомандовала:

– Голос!

     Но эта лентяйка даже не пошевелилась! Она лежала, словно неживая, и дрессироваться не хотела.

– Ничего, – рассердилась я, – сейчас ты у меня попляшешь!

     Недолго думая, я уселась на Оксю верхом и схватила её за уши. Окся взвизгнула, вскочила и попыталась меня скинуть. Но я только ещё крепче стиснула поросячьи уши. Тогда Окся с диким визгом помчалась во весь опор. Она дёргалась, брыкалась и пыталась от меня освободиться.

     Я перепугалась до смерти! Чтобы не свалиться, я прижалась к Оксе всем телом и изо всех сил стала сжимать её уши. При этом я визжала ничуть не тише поросёнка.

     Так, с диким визгом мы, как ураган, промчались по всей станице. Истобенские бабушки прильнули к окнам, наблюдая за этой бешеной скачкой.

     В конце концов, Окся выдохлась. Она снова прискакала в свой двор и рухнула на живот. Бедная свинка еле дышала!

     Ни жива, ни мертва, я слезла с неё. И что же я заметила? О, ужас! У Окси стёрлись копытца! А одно немного треснуло, и из него слегка сочилась кровь.

     Я поняла, что должна спасти Оксю.

     Но как это сделать, я не знала. И тогда я пошла к маме. Я посмотрела на неё несчастными глазами и протянула жалобным голоском:

– Мамочка, у Окси треснуло копы-ытце! А из него льётся кровь…

     Наверное, мама испугалась за дедушкиного поросёнка. К тому же, она не могла допустить, чтобы её обожаемая непослушная дочка так расстраивалась.

 – Ничего, Веруня,  – стала успокаивать меня мама.  – Сейчас всё будет хорошо. Мы полечим Оксю!