Верни мою дочь

Глава 1.

Сабиров

— Сабиров, у тебя телефон звонит, — женский голос шепчет мне жарко в ухо, — будешь отвечать?

Я рычу от раздражения: ненавижу, когда меня отвлекают, особенно в такой момент. Перекатываюсь на живот, протягивая руку к тумбочке, где без остановки жужжит мобильник.

Кто там считает себя бессмертным? Беру в руки телефон, с мгновение разглядываю надпись на экране: «неизвестный абонент».

Терпеть не могу ночные звонки, а еще больше — с неизвестных номеров. Мысленно прокручиваю события прошедших дней, не ощущая никакого волнения: по всем фронтам тихо, проблем ни откуда быть не должно.

— Слушаю, — произношу недовольно. Девчонка, Катя или Маша, не помню, как там ее, садится по-турецки на кровати и смотрит на меня выжидательно.

Вот придурки, весь кайф обломали.

— Арслан? — голос незнакомый, механический, похоже, через спецпрограмму. Очень интересно.

— Если ты звонишь на этот номер, то точно знаешь, кто тебе ответит, — произношу ровно.

Пауза.

Я перестаю строить догадки о том, с какой целью мне позвонили. Жду, что он скажет, пока женские руки скользят по моим плечам: Катя перебралась поближе и пытается вернуть к себе мое внимание.

— Твоя дочь у нас, — на секунду я застываю, пытаясь переварить услышанное, а потом начинают громко хохотать.

— Придурок, ты хоть знаешь, кому звонишь? У меня нет детей.

Дурацкий розыгрыш явно не по адресу, найду этого телефонного хулигана, вырву ему руки и вставлю вместо них спички, чтобы отучить от дурной манеры названивать с угрозами незнакомым людям.

Серьезным людям.

Мой собеседник терпеливо ждет, когда я досмеюсь. Вопреки моим ожиданиям, он не сбегает, поджав хвост, и не сбрасывает вызов.

Он не просто идиот — он камикадзе.

— Посмеялся? А теперь слушай.

Сухой щелчок, возня, и где-то на заднем фоне раздается испуганный детский крик, переходящий в плач. Такой жалобный, что даже у меня неприятно екает сердце. Судя по голосу, это совсем кроха.

— Мама! Мамааааа, — захлебываясь слезами выдает высокий голосок, — пусти!

Своих детей у меня нет, но это не значит, что мне приятно слышать, как кто-то издевается над ребенком. Самое мерзкое, что может быть — это шантаж детьми.

— Слушай сюда, — говорю я неизвестному собеседнику довольно жестко, — знать не знаю, кому ты звонишь и что затеял, но у меня нет детей. Отпусти ребенка, придурок, пока за тобой не пришли.

Киднепинг — дело серьезное, за такое по головке не погладят. И я готов лично поспособствовать тому, чтобы виновника наказали.

— Тебе напомнить? Ладно, — милостиво отвечает он, — Карина Варламова.

Мне даже глаза закрывать не надо, чтобы вспомнить ее и представить. Зеленые большие глаза, светлые кудри. Тонкие пальцы, узкая талия, длинные ноги. И запах, запах жасмина. Я словно чувствую его сейчас, только взяться ему тут неоткуда.

— Девочке год и восемь, — между тем безжалостно продолжает мой неизвестный собеседник, — считать ты хорошо умеешь.

Я резко встаю, отталкивая от себя протянутые женские руки, делаю несколько шагов к окну, разглядывая оживленный ночной проспект.

Нет, этого быть не может. Я не видел Карину с тех самых пор, как мы расстались. Ну да, почти два с половиной года назад.

Возможно, она успела завести за это время ребенка, только я тут причем? У меня не бывает незащищенных связей.

Если бы я стал отцом — я бы знал об этом. Точка.

— Верни девчонку на место, — рычу так, что рядом со мной вибрируют оконные стекла, а Катя испуганно шарахается к выходу, прикрываясь простыней. Если он похитил ребенка Карины, пытаясь выйти на меня… Черт.

— Чтобы твоя дочь осталась живой, — монотонно говорит трубка, — ты должен будешь выполнить ряд наших условий. Мы свяжемся с тобой через два дня. Этого времени тебе хватит, чтобы найти Карину и убедиться, что это милая девочка, которая сейчас так жалобно рыдает в соседней комнате, — твоя.

— Слушай сюда, — едва сдерживая раздражение, произношу я, — я тебя найду, и мало тебе не покажется.

— Советую тратить время не на это. У тебя два дня, — повторяет он и сбрасывает.

Я смотрю в погасший экран телефона, ощущая, как внутри бушует неконтролируемая ярость. Я давно не в том возрасте и положении, когда мне можно ставить условия. И я бы мог забить на эти слова, но детский голос, кричащий «помоги», словно эхо, раз за разом повторяется в моей голове.

Я начинаю надевать джинсы, нужно позвонить Дамиру, чтобы он выяснил, где можно найти Карину и как она жила последние два года. Всю подноготную, и если у нее действительно есть дочь, от кого она родила.

— Арслан, — Катя, о существовании которой я уже успел напрочь забыть, возникает в дверях гостиничного номера, — продолжим?

— Выметайся! — рявкаю так, что ее ветром сдувает из номера, а сам набираю номер своего помощника.

— Алле, Дамир? Срочно, найди адрес Карины Варламовой и подгони машину. Поедем к ней в гости.

Карина

— Какая красивая девочка у вас, — рядом со мной на лавку присаживается пожилая женщина в светлом платье. Аккуратные седые букли выглядывают из-под плетенной шляпки, и в целом выглядит она слегка чудаковато, но мило.

Я улыбаюсь, переводя взгляд на дочку, которая высунув кончик языка, с упоением стучит лопаткой по куличику.

— Спасибо.

Лея и вправду красивая. Каждый раз, глядя на собственную дочку, у меня все внутри замирает от счастья, и улыбка появляется непроизвольно, сама собой. Да, порой бывает тяжело, бессонные ночи, капризы по поводу зубов никто не отменял, но, тем не менее — Леюшка настоящее чудо.

Мое чудо.

— Можно я ее конфетами угощу? — бабушка, не дожидаясь ответа, вытягивает из своей потертой, но чистой сумки целлофановый кулек с горстью шоколадных конфет в яркой обертке.

Я Лее конфеты не даю, тем более, от чужих людей мы, но эта бабушка такая милая и необычная, что не хочется ее обижать.