Верни мою молодость

Глава первая

Вообще, что такое тоска по близкому человеку, с которым ты прожил большую часть времени ещё с самых студенческих парт? Особенно, когда этого человека нет в живых уже десять лет. После его кончины всё словно становится таким мрачным, скучным, одиноким, а ты превращаешься в самого чёрствого и замкнутого в себе человека.

Вера Смирнова старой, сухой и дрожащей рукой держала в одной руке зонт, а в другой крепко сжимала сумку-шоппер. Тусклого оттенка седоватые волосы, которые когда-то были ярко-рыжими, окутывала чёрная шаль, покрывающая голову. За тёмными очками едва виднелись проступающие слёзы Веры, которые сигнализировали о столь сильной тоске по мужу. Погода выдалась такой же пасмурной и нерадостной, как и настроение пожилой женщины, ведь сегодня годовщина смерти Павла Смирнова. Осень. Октябрь. Двадцать первое число. Каждый год Рахманина ездит навещать своего любимого на кладбище, которое располагалось на окраине города, и никакая погода никогда не останавливала женщину, будь то дождь, ураган, смерч или шторм. Единственное, что ей напоминало о муже, это их общий сын Илья, которому уже тридцать пять лет. Мужчина очень схож внешне со Смирновым, а по характеру, как трактует Вера, сын и муж были как две капли воды. Илья такой же светловолосый, целеустремлённый и жизнерадостный мужчина ровным счётом, как и отец. От Смирновой сын унаследовал веснушки, аккуратный нос и губы.

Вера одиноко стояла на остановке, покорно дожидаясь автобуса, который отвезёт её в город, прямиком к своей сестре-близняшке Анне. Нос слегка покраснел и теперь отличался от бледной морщинистой кожи на лице женщины. Визит на кладбище лишь успокаивал Веру, ведь, спустя десять лет, женщина не забывает о могиле своего покойного мужа. Каждый раз Смирнова убирает проросшие сорняки, протирает надгробие, сидит рядом на лавке и беседует с Павлом, вспоминая студенческие годы, их прожитую молодость, совместную жизнь, рождение сына, его первые успехи… Всегда так тихо на кладбище, спокойно. Шума от мимо проезжающих машин почти не слышно, лишь изредка каркают вороны, и развивается едва живая бордовая листва на деревьях. Порой казалось, что Вера поставила крест на своём бодром настрое и позитивном настроении. А что терять-то уже? Молодость давно прошла, любимый муж умер от рака, сестра-близняшка Анна всё такая же вредная и непоколебимая. Одним словом — сплошная печальная тоска.

Прищурив глаза, Смирнова непроизвольно улыбнулась уголком рта, ведь нужный автобус выехал из сгустка тумана прямиком к остановке, где стояла женщина. Она суетливо закрыла зонт и сложила его в сумку, приготавливаясь к долгой поездке в тёплом и сухом автобусе. По пути на остановку женщина задумалась над тем, чтобы подремать в автобусе, но внезапное волнение решило поступить с Верой иначе. Видятся сёстры достаточно редко, только по какой-либо необходимости. Характеры разные у них, очень разные. Анна — человек жёсткий и прямолинейный, а Вера — такая мягкая, добрейшей души человек. Всю жизнь сёстры Рахманины страдали из-за разногласий по поводу взглядов на жизнь, именно поэтому Смирновой удалось успешно выйти замуж, а Анна Рахманина так и не повстречала свою настоящую искреннюю любовь.

Крупные капли дождя словно бегали по стеклу, отбиваясь звонким стуком. Погода наводила на ненужную сонливость, которую Вера всеми силами пыталась перебороть, ведь не успела она начать полноценно размышлять, как вдруг обнаружила, что транспорт уже заехал в город, а буквально через несколько остановок жила и сама Анна. Весьма благородный Петербург постоянно вдохновлял Веру своей неповторимой и исторической архитектурой, поэтому, проезжая или проходя мимо Невского проспекта, у Смирновой в буквальном смысле замирало дыхание.

Снова остановка, только уже нужная. Зонт распахнул свои белые крылья в чёрный крупный горох, защищая голову Веры от противных каплей дождя. Женщина осторожно перебирала ногами, пересекая лужи. Миниатюрные каблуки на ботильонах звонко постукивали о плитку, что располагалась вдоль проспекта. Вдох-выдох, напряжение скакнуло вверх. Вера остановилась у нужного ей подъезда, так и не решаясь с минуту набрать нужную квартиру в домофон. Словно что-то внутри её останавливало заглянуть в такой дождливый вечер к сестре. Но Смирнова сочла это за дурной поступок — не наведываться к Рахманиной такой длительный срок.

— Аня? — скромно спросила Вера, когда трубку домофона сняла сестра.

Парадная дверь открылась с сопроводительными звуками домофона, и Вера зашла вовнутрь. Старый немецкий подъезд, обшарпанные стены, одинокая бледная лампочка на потолке — всё как и несколько десятков лет назад, когда Анна остановилась с выбором именно этой квартиры, радостно бежав заключать сделку. Тогда, на новоселье, Вера испытывала точно такие же переживания и впечатления, как и сейчас, стоя перед открытой дверью нараспашку, так и не решаясь сразу же войти.

— Привет, сестрица, — осторожно начала Смирнова, закрывая за собой дверь. — Закрывать на два оборота?

В коридор выбежала лишь озадаченная Маркиза со своим хитрым прищуром. Чёрная кошка игриво виляла пушистым хвостом и наблюдательно смотрела на Веру, которая замерзла в прихожей зоне.

— Столько лет ко мне ходишь и никак не можешь запомнить, — возмутилась Анна. — Но, несмотря на твою рассеянность, я рада тебя видеть, сестра!

Рахманина впервые за несколько лет обняла Веру, даже тапочки ей выдала. Какое гостеприимство! Маркиза сверкнула жёлто-зелёными глазами, радостно мяукнула и удалилась прочь в комнату.

— Как раз чайник подоспел, — Аня проследовала на кухню. — Ну что, Вера, расскажи о своих переживаниях!

Смирнова скромно присела на край стула, оглядывая просторную кухню-столовую сестры, будто была действительно впервые у неё в гостях. У Анны дома пахло всегда благовониями, терпким табаком, мятой и ароматным свежим кофе. Старинный интерьер в классическом стиле завораживал, наталкивая на мысли, что, всё же, Рахманина и в правду была ведьмой, храня это в тайне много-много лет.