Верните меня на кладбище!

Глава 2

Избавившись от наследия кладбища, госпожа Барк гордо вышагивала по улице с аркебузой на плече. Она направлялась к модной лавке, надеясь уладить там дела столь же быстро, как в аптеке. В виду раннего часа пугать никого не потребовалось, аркебуза сошла за лом, и Кара благополучно взяла нужные лекарства с полки. Как воспитанная женщина, она оставила записку с перечнем одолженного и обещанием расплатиться в самые кратчайшие сроки. Вместо подписи Кара оставила инициалы дяди — мелочная месть за отсутствие памятника и эпитафии. «Какая бы мне подошла? — на ходу размышляла женщина. Плечо ныло под тяжестью аркебузы, но бросить ее Кара пока не решалась. — Возлюбленной сестре и племяннице? Банально! Строка из «Элегии» Чайльда? Слишком пафосно. Да что за смерть-то такая, если для нее даже подходящих строчек не найти!»

В лавку Кара вломилась в самом сумрачном настроении, по дороге став причиной инфаркта двух ворон и одной собаки. Ноги понесли ее ко вдовьим нарядам, как нельзя лучше отражавших цвет ее души. С другой стороны, черный стройнит, всегда в моде, элегантен — тысяча достоинств.

— Да у меня такой талии даже в шестнадцать лет не было! — вздохнула Кара, повертевшись перед зеркалом в полный рост. — Кто бы мог подумать, что лучшее средство для похудания —смерть.

Однако черный молодая женщина в итоге не взяла: взгляд приковали модные наряды на манекенах. Решив, что в гроб надо ложиться в лучшем виде, Кара сняла один из них и пришпилила к обтянутой тканью болванке ставшую традиционной записку: «Запишите на мой счет. Оливер С.»

— Ну, и чем я хуже придворных дам?

Кара одобрительно кивнула собственному отражению. Сомнительное лицо она предусмотрительно спрятала под плотной вуалью и сейчас действительно походила на графиню — супругу бывшего работодателя мужа. С одной лишь оговоркой — леди босиком не ходят.

— Свидетели небеса, я не хотела! — вздохнула Кара и с чистой совестью отправилась за туфельками и чулками.

Ну не ложиться же в гроб в красивом платье и с голыми ступнями?

Ставшая непомерно тяжелой аркебуза теперь волочилась позади Кары, фиксируя маршрут ее нехитрых передвижений. Женщина заметила это поздно, но справедливо решила, что после разрытой могилы и встречи со сторожем глупо волноваться о подобных мелочах.

— И почему некромантам зимой дома не сидится? — размышляла вслух Кара, одним глазом посматривая на солнечные лучи на востоке, с трудом пробивавшиеся сквозь упавший вскоре после рассвета туман, другим — по сторонам. — Или он садист? Определенно, еще и мазохист. Если не любишь свою работу, смени, а он зло на несчастных покойниках срывает. Мало того, что я ногтями, — женщина с тоской глянула на безнадежно испорченный предмет былой гордости, — ломала гроб, так еще вынуждена босиком топать по снегу. Про внешность вообще молчу. Таким выпускникам магических вузов нужно руки отрывать. Ладно я, существо безобидное, страшно представить, что он в бою сотворит! А уж труслив! Интересно, при встрече с зомби на елку залезет?

Бедному некроманту икалось — воскрешенная им покойница не скупилась на выражения. Досталось и местным жителям, правда, по другой причине.

— М-да, — остановившись на перекрестке, протянула Кара, — теперь понятно, отчего экономика в упадке. Солнце встало, а все благополучно дрыхнут. В девять часов утра!

В подтверждение ее слов часы на башне муниципалитета пробили девять раз.

— Ладно, это их проблемы, мне уже деньги не нужны.

Философски настроенная Кара свернула на бульвар — главную улицу скромного провинциального городка. Выросший на морском побережье, он пропах смолой и рыбой. Они же стали фундаментом, который вознес Осин до статуса города. Некогда деревянные дома сменили каменные, появилась набережная с палатками мороженщиков, кафе с яркими тентами, под которыми так приятно отдохнуть в жару. Но в конце зимы берег пустынен. За прошедшие столетия он осыпался, а море отступило, отгородившись от города длинной песчаной отмелью, на которой в хорошую погоду играли воспитанники местной школы. Она находилась через два квартала, у старой ореховой рощи. Некогда та земля принадлежала местному богачу, но он обанкротился, а его особняк приспособили для образовательных нужд.

За северной окраиной Осина начиналась дорога, по которой муж некогда увез Кару в графское имение. Его отсюда не видно, даже в ясную погоду. Аристократы не жаловали северное море, считали его слишком унылым, колючим и неприветливым, да и земля на побережье не отличалась плодородием — камни да суглинок. То ли дело плодородные внутренние долины! Кара сама любила бесконечные лавандовые поля — единственное, по чему она скучала из прошлой жизни. Да еще по детям. Попадались среди них не только заносчивые наследники лавочников, но и те, кому нравились науки. Они с таким восторгом смотрели на доску, следили за каждым движением учителя. Жаль, немногим суждено закончить обучение: простые люди начинали работать рано.

Сначала Кара решила довольствоваться малым, но потом подумала, что смерть — достаточный повод, чтобы побаловаться себя. Она при жизни носила достаточно грубых ботинок из свиной кожи, пусть хотя бы на том свете узнает мягкость телячьей.

— Могли бы и женский вариант придумать! — проворчала неуемная покойница, натужно сгрузив аркебузу на землю. Она тяжело шмякнулась в снег, едва не отдавив Каре ногу.