Вероника

Глава 12

• 
  
  Мне казалось, я только закрыла глаза и, вдруг, отчетливо, увидела человека, о котором запретила себе думать. Он звал меня. От его голоса я и проснулась.
  
  В доме стояла тишина. Я встала и вышла в гостиную. Был полдень, я проспала всего два часа. Неужели и здесь мне не будет покоя от своих злых снов. Может действительно, надо было прислушаться к словам Макса, о том, что клин клином вышибают. Только не будет ли второй клин хуже первого, и не придётся ли и его вышибать. Не получится, что я, в конце концов, останусь Вероникой–пришибленной? Нет, не хочу ничего. Переболею. Слишком короткий срок, слишком мало времени прошло. И вообще, я не затем сюда приехала, чтоб видеть сны о чужих мужьях.
  
  Я вышла во двор, отец был, где-то за домом, в сарае. Я подошла к воротам и выглянула в маленькую щелочку на улицу. И вдруг у меня по спине побежали мурашки и дыхание перехватило.
  
  Мало того, что я вижу всякую фигню о людях, так теперь я еще стала видеть привидения и призраки.
• По улице, мимо нашего двора, бодрячком и без палки, шел Егорович, покойный дед Сергея. Волосы у меня на голове зашевелились от страха. Я прижала руки ко рту, чтобы не закричать, тихонько отошла отворот, и села на скамью возле порога, переводя дух.
• 
  Когда сердце, от страха, перестало вырываться из груди, и я немного успокоилась, то пошла за дом, искать отца. Отец в сарае собирал аппарат, чтобы опрыскивать деревья. Я подошла.
  
  - Пап!- позвала я его. - У вас в деревне привидения есть?
  
  - Не знаю. Вроде не было. А что?- переспросил отец.
  
  - Ничего. Это я просто так спросила - ответила я, решив не пугать его своими видениями.
  
  И подумала, что завтра не мешало бы на кладбище заглянуть и помянуть Егоровича. Он был хорошим человеком. Ни кто не виноват, что с его внуком у нас не вышло, ни любви, ни дружбы.
  
  Отец вышел из сарая, и я глядя на него, вдруг «увидела» его с малышом на руках. Не может быть. Видения меня никогда не обманывали. Вот почему мама не поехала с ним. Они ждали прибавления в семье.
  
  - Папа! – вдруг, улыбаясь, сказала я. - Это правда? У вас с мамой скоро будет малыш?
  
  - Ну, слава Богу! Ты увидела. А то я и не знал, как тебе сказать об этом. Мать волнуется, всё думает, как ты воспримешь это известие. У других в этом возрасте уже внуки, а мы малышом решили обзавестись. Страшновато как-то.
  
  - Да всё нормально. У моей однокурсницы и подруги мать в сорок лет родила и порядок. А Зина наша в тридцать восемь. Так что не переживайте. Я то, с вами уже давно не живу, так сложились обстоятельства, а этот ребенок будет с вами всегда. Когда я у вас появилась, матери было восемнадцать, тебе двадцать два. Вы были слишком молодые, и вас постоянно не было дома. А вот Зина другое дело. В ней материнство и забота были заложены с детства, и дед знал это. Поэтому и приказывал, что бы меня воспитывала она. Родители, я рада за вас.
  
  - Дочка. Но на мою поддержку моральную и материальную ты всегда можешь рассчитывать.
  
  - Спасибо, папа. Надо будет, когда приедем, позвонить, поздравить маму.
  
  - Ладно, красавица, пошли готовить обед, потому что вечером нас ждет сад. Будем бороться с вредителями, пока они не лишили нас урожая.
  
  
  Вдвоем с отцом мы быстро сварили суп с тушенкой, отварили себе картофель и сделали салат.
  
  Мне было так хорошо и спокойно, что прошлое казалось далеким тяжелым сном. Неужели стены этого дома так защищали меня, и это место обладало такой энергией. Пообедав, мы вышли на улицу, и сели на скамью перед домом, став планировать работу на завтрашний день. Я стала расспрашивать отца обо всех родственниках, живущих и умерших, обо всех событиях, произошедших с нашей роднёй.
  
  И вот что я выяснила.
  
  У моего прадеда был брат погодок и младшая сестра Вероника. Сестра пропала, а брат женился и дожил до старости. И тётка Таисия внучатая племянница моего прадеда. У тетки есть дочь Татьяна, девушка двадцати двух лет, и сын Саша, двадцати пяти лет, который где-то работал по контракту и, должен был приехать этим летом. Была ещё, какая-то родня, но если вдаваться в подробности, то можно и запутаться.
  
  - Кстати, - добавил отец,- теперь, наверное, можно об этом говорить, когда все позади. Дед наш был очень суеверным. Много чего знал. И хоть Егорович, упокой Господь его душу, был порядочным человеком, дед с каким-то недоверием относился к нему. Хотя, когда Сергей был маленький и приезжая сюда с родителями, приходил в гости с Егоровичем к нашему деду, тот его всегда привечал и радовался, как своему внуку. И когда хоронили деда, Сергей тоже был на похоронах.
  
  «Чудненько, - подумала я,- А родной правнучки не было. Моё величество оберегали от всего. Я, то думала, что три года назад Зину вызывали в командировку и у неё большие проблемы на работе». Вслух говорить это не стала, в чем отец виноват, они выполняли волю деда.
  
  - И ещё,- продолжил отец,- Я точно не знаю, на ком женился Сергей, но в прошлом году за ним страдала Татьяна. Не знаю, что там было, не скажу, знаю, что Татьяна очень сильно хотела выйти за него замуж, бегала за ним, как собачонка. Тая её даже в город к своему брату хотела отправить. Вот такие-то дела.
  
  - Пап! А давай завтра с утра сходим на кладбище. Встанем пораньше, чтобы нас никто не видел, и пойдем - постаралась я перевести разговор в другое русло.
  
  - А кого нам бояться?- спросил он.- Пройти на кладбище можно не через деревню, за нашим домом есть тропинка через лесок и там за полем кладбище. Полчаса ходьбы. А сейчас хватит рассиживаться, пошли трудиться, деревья нас ждут. Переодеваемся и вперед. Еще в цветниках прибраться надо. Окна в доме закрой.
  
  
  Папа выдал мне старые штаны, рубашку с длинными рукавами. На голову я повязала платок, на глазах защитные очки, и пол-лица закрывала марлевая повязка. Никто бы не узнал в этом чучеле меня, как бы не старался. Мы прошли в сад. Отец опрыскивал деревья, а я готовила раствор и подносила ему. Запах у раствора был ещё тот. Если расчет был на то, что гусеницы, а также всякая другая живность, унюхав, не подойдут к нашему саду, то мы победили. Не знаю, как у гусениц, а у меня к ужину аппетит не проснется. Теперь понятно, почему родители спокойно оставляют дом. Дважды в год такой обработки, и ни один самоубийца добровольно к забору не подойдет.
  
  К вечеру мы закончили издеваться над деревьями. Выкупались, и я замочила вещи в тазу. «Это тебе не машинка-автомат - думала я отстирывая вручную штаны. - Хорошо, что вода горячая есть. Конечно, если жить здесь постоянно, то можно и машинку, и компьютер притащить». Я закончила стирку, а отец развесил вещи на веревке за домом.
  
  - Ну как тебе, деревенское житье? Теперь, наверное, тебя сюда и не затянешь - сказал отец.
  
  - Не делай поспешных выводов - ответила я.- Дай хоть осмотреться.
  
  - Ладно, мученик! День был длинный, пошли ужинать и отдыхать. Телик посмотрим.
  
  - Никакого ужина. Я чудесно яда нанюхалась. Так что водички и спать, спать, спать.
  
  
  Я прошла в спальню разделась и легла. Сначала было спокойно и легко, но вдруг, в голове возникла мысль.
  
  Так вот на ком женился Сергей. На теткиной дочери. И они уехали в свадебное путешествие. Вот кто оказывается ты, темноволосая красавица – тёткина дочь. Хорошо, что я приехала сюда, пока их нет. Теперь меня никто не заподозрит. Дед умер, а Филина здесь нет, больше обо мне никто не знает. Меня никто не видел в лицо.
  
  
  Так. Стоп. Почему я опять думаю о нем? Он чужой. Я должна поставить его в ряд, со всем несущественным. Например: стол, лампа, Сергей, шкаф. А, когда вернусь домой, сделаю друзьям подарок, приглашу их сюда. Им понравится, я знаю. Даже Лизе. Буду теперь жизнерадостной, буду улыбаться. Если так хочется Максу, буду общаться сего братом, возможно, мы найдем общую тему для разговора. Потом возьму и отобью его у той куклы из моего видения, чем я хуже других. Пусть видят, что я не Фурия, не Медуза Горгона, а нормальная девчонка. И ничто человеческое мне не чуждо. И вообще я приехала сюда, чтобы отвлечься, а теперь лежу и забиваю себе голову черти чем. Всё. Спать. Завтра тяжелый день. Много работы. Теперь я главный помощник отца.
  
  Я закрыла глаза и задремала. Мне снился Сергей, в тот день, перед отъездом, когда я еще не знала, что вижу его в последний раз. Я любила. Я любила его до безумия. Он целовал меня, а потом, так нежно, начал тереться, своей щекой о мою. И почему-то его щека была такой мягкой и пушистой. Я открыла глаза. На подушке, рядом со мной, лежал кот. Если бы это был черный кот, я бы может быть и испугалась. Но кот был полосатый, и за окном уже светало. Я протянула руку и погладила его. Кот начал нежно тереться о мою руку, словно радуясь. Я встала и пошла на кухню, кот за мной. Достав из холодильника кусок колбасы, я угостила кота. Отец, услыхав, что я встала, тоже поднялся, и пришел на кухню. Увидав кота, он обрадовался.
  
  - Ага! Явился! А я уж думал, что ты нас бросил. А что ж вчера не пришел? - проговорил он, обращаясь к полосатому гостю.
  
  - Пап! Да к нам вчера, только тот, у кого, напрочь, отсутствует обоняние, мог зайти. Где уж бедному коту, с его носом. Кстати, откуда ты его знаешь?
  
  - Да это наш кот, дедов. Когда мы с Леной приезжаем, он приходит к нам, а остальное время живет у Таисии.
  
  - Бедный кот. Видит хозяев раз в год - пропела я. - Поехали со мной, меня будешь видеть каждый день. Будешь толще соседского Прохора.
  
  - Не умничай! - сказал отец.- Мы с мамой здесь часто бываем. Ты думаешь, чего здесь такой порядок. Появится малыш, может, сюда переберемся, на какое-то время.
  
  - А как же мамина фирма? Её клиентки? Как же она без этого? Усохнет - съязвила я.
  
  - Кстати, это мама решила. Руководить она может и отсюда. Я привезу ей компьютер. И порядок. Будет и работать и жизнью наслаждаться. Ладно. Пошли умываться. Пожуем чего-нибудь и за дело.
  
  Мы быстро перекусили, собрались и вышли через калитку, находящуюся со стороны леса. Это была моя первая вылазка.
  
  
  Мы прошли через лесок, потом через поле и вышли к погосту, к небольшой рощице, туда, где, под березами покоились наши родственники. Отец зашел в ограду и сказал тихо:
  
  -Ну здравствуй дед, здравствуй бабуля. Вот ваша правнучка пришла вас навестить. Жалко. дед, что не видишь ты, какая она выросла. Может быть ты и прав был, что запрещал привозить ее сюда до восемнадцати лет, а может и нет. Никто не знает. А теперь у моей девочки беда. Я не знаю как ей помочь.
  Я стояла у отца за спиной и глотала слезы. Я даже не могла подумать, что отец примет так близко к сердцу мою беду.
  
  Мы убрали траву на могилках, покрасили ограду и отец разложил принесенные печенье и конфеты на салфетки. Присели отдохнуть. Тишина и покой. Только птицы пели в рощице свои утренние песни.
  
  - Пап! А пошли к Егоровичу сходим, посмотрим. Хороший дед был, добрый. В чудеса верил - предложила я.
  
  - Хорошо. Пошли - согласился он и добавил, немного помолчав – Молодец, дочь, что ты обиду не держишь. Как по мне бы…- он осекся и замолчал.
  
  Отец повел меня в другой конец кладбища.
  
  Да, сильная, по-видимому, неприязнь была между нашими семьями, что и родных своих хоронили в разных концах кладбища. Мы дошли туда, где покоились родные Романовых. Прошлись возле оградок, но никакого свежего захоронения не было. Мы ходили, но могилы деда так и не нашли.
  
  - А не могли его похоронить, где-нибудь, в другом месте? В городе, например?- спросила я.
  
  - Ты что, здесь так не принято. Здесь родных стараются хоронить поближе друг к другу, чтоб на поминальный день не бегать по всему кладбищу. А вот где Егорович покоится, так это загадка. Надо будет спросить у Таисии.
  
  - Когда-нибудь спросишь. Не в лесу же его похоронили, рядом с Вероникой? - вдруг вырвалось у меня.
  
  - Ника! Что ты городишь? - тревожно глядя на меня, произнес отец. - Ведь никому не известно, где бабушка, у неё даже могилки нет. Знаешь, как дед переживал, что к сестре на могилку не может сходить. А ты говоришь такие слова.
  
  - Ладно, проехали. Тут кто-то, грозился меня в лес сводить, красоту показать - сказала я, хитро глядя на отца. - Так как?
  
  - Ну, пошли - произнес он.- Если не устала.
  
  Мы поднялись на холм. На фоне зеленеющего леса расстилался луг. Я застыла в изумлении. Каких только оттенков зеленого цвета здесь не было. Перед нами лежал светло-зеленый ковер молодой, сочной травы, с вкраплениями одуванчиков, с шапками в кулак величиной. Таких больших цветов я никогда не видела. Никаких слов не хватило это описать. Это нельзя было сфотографировать и нарисовать. Это нужно было только видеть. В этот момент я пожалела, что забыла телефон. Мне хотелось сфотографировать и показать друзьям, хотя бы след той красоты, которую довелось увидеть мне. Я оглянулась назад. С холма было видно деревню.