Вероятность и Смерть

Вероятность и Смерть

Он бежал. Бежал настолько быстро, насколько позволяло его теперешнее положение.

Рваная рана на боку лишала его организм крови, с каждой секундой заставляя онемевать конечности, все быстрее и быстрее, как будто бы они были сделаны из глины, постепенно твердеющей, под гнетом жара печи.

- Лять, Лять, Лять, - повторял он имя богини несчастий, словно заклинание, способное помочь ему в сложившихся обстоятельствах.

За ним гнались. Он знал это, а также понимал, что у него нет шансов дожить до следующего восхода Электуса, чтобы увидеть свою семью.

Больная мать, три сестры, ворчащий отец – в этот момент он не хотел думать об их недостатках, представляя лишь их улыбающиеся лица. Его попеременно кидало в дрожь, он желал вновь оказаться среди них, но рваная рана на боку как будто бы твердила ему о том, что его чаянья так и останутся лишь чаяньями.

Они были бедны, очень бедны, будто бы и не жили в столице королевства. Он брался за любую работу, две его младшие сестры помогали в мастерской отца, а старшая сестра… Она возвращалась домой поздно ночью, неизменно сжимая в руках горсть железных монет…

«Возможно», - подумал он. – «Возможно, она уже вернулась, и сейчас старается позаботиться о матери, даже и зная, как и все мы, что до конца месяца она не протянет».

Ему была противна такая жизнь, жизнь свободного по праву, но раба по состоянию. Он пошел на это, чтобы ему больше не пришлось никогда в жизни соскребать с городских улиц все, что оставалось после разборок между бандами головорезов, решающих, кто же из них займет территорию, получит право собирать с нее «проценты».

Из сети мелких улочек он выбежал на главную. В этот час здесь не было никого, лишь чье-то безмолвное присутствие у него за спиной, с каждым пройденным шагом становившееся все более осязаемым.

Но у него еще были силы. Пускай ноги слушались его команд с большим трудом, пускай миазмы и старались застопорить его, но он делал еще один шаг, а за ним другой, и еще один, и еще. Боль служила ему и препятствием, и стимулом, одновременно останавливая и подгоняя.

Умереть вот так? Смертью, наполненной страхом перед его преследователем? Ах, если бы не нож, выскользнувший у него из рук в момент нанесения вражеского удара, он бы встретил смерть с большим достоинством, нежели сейчас.

Ноги его подкосились, и он упал в пыльную грязь. В этом месте улица резко уходила вниз, так что он покатился, чувствуя, как каждое соприкосновение с неровностями дороги стократ отдается в его кишках.

Наконец, он достиг некоторого ровного участка улицы. Это недопадение стоило ему последних остатков воздуха в легких, и он задышал, хрипло и громко, попытавшись свернуться в калачик и забыть о своих невзгодах.

«Как больно, мама, как больно…»

- Эй, животноухий, че там с тобой?

Застонав, он перевернулся на другой бок, в направлении чьего-то недовольного голоса.

Человек стоял на пороге одного из больших домов, сжимая в руке плотно скрученный, дымящийся клочок бумаги. На большой деревянной вывеске, приколоченной аккурат над его головой, гордо красовалась надпись: «Пришибленный огр». Его занесло именно сюда! Какое везение! Кой только могла быть вероятность того, что он, в своем беспорядочном бегстве, окажется здесь!

Он поднял глаза чуть выше и, задыхаясь, прохрипел:

- Б-бюргера… з… з… знаешь?

Человек слегка удивился, но кивнул, и даже направился в его сторону, к его распластавшейся фигуре.

- Ты че, пьяный?

- С-скажи… - он весь затрясся, его зубы начали стучать друг об друга, грозя раскрошится от частоты ударов.

«Как холодно, почему так холодно?»

- С-с-с-с… кажи ему, что я не с-с-с-с… справилс…

Человек подошел достаточно близко, чтобы увидеть лужу крови, которая уже успела натечь под его телом. Не медля, он вытащил из ножен меч, и заозирался вокруг, постепенно отступая назад.

Человек протянул вперед руку:

-  «Огонек»! - и на кончиках его пальцев засиял неярким светом огонек.  Он успел увидеть, как тень, плавным движением выплывшая из подворотни, на миг удлинилась так далеко, что чуть было не охватила его ноги.

 Он почувствовал, как кто-то хватает его за шею сзади, что было полнейшим бредом, ибо спина его плотно прилегала к редкой каменной мостовой, словно была еще одним слоем грязи.

Давление на шею усилилось, и он, на мгновение ощутив себя падающим с большой высоты, провалился вниз.

- Эльф побери!

Человек отпрыгнул назад:

- «Огненный шар»!  - и магический огонек в руке, погаснув, явился в ту же секунду огненным шаром, опалившим место, где только что лежало недвижимым тельце зверочеловека. На его глазах тень засосала животноухого, и исчезла, предварительно совершим движение по такой немыслимой траектории, по которой не двигалась ни одна нормальная тень.

- Лятские убийцы, -  проговорил человек, и сплюнул.

Он ударился о каменную стену, образующую вместе с другими, близстоящими стенами, уютный тупичок. Тень, выросшая прямо за его спиной, стиснула его в своих почти неосязаемых, но крепких объятиях, зажав рот одной из своих многочисленных рук.  

- Магическое мастерство на троечку, а исполнение убийства вообще не поддается разумной оценке, так она низка.

- Но учитель!

Тот, кто произнес первую фразу, сухо цыкнул, и тот, кто произнес фразу вторую, повторил ее, но тише:

- Но учитель!

- Сейчас не время думать об этом. Ты еще не выполнил всех своих обязательств по принятому тобою заказу, а уже отвлекаешься на посторонние мелочи. Понятия не имею, чему тебя учили.

- Простите, учитель.

Хватка, удерживающая его тело, опала, но вместе с этим еще несколько темных рук плотнее прижали его голову стене, почти прикрыв собою глаза.

Однако он все же смог увидеть, как другая тень, находящаяся на противоположной стене, подалась вперед, и вместо того, чтобы сползти вниз, начала обретать форму.