Весенняя история

Весенняя история

  Казармы просыпались постепенно. Неторопливо совсем не по-армейски, потягиваясь, почёсываясь и не укладываясь ни в какие нормативы.

  Я оттащил зубами свой половичёк в общую кучу. Примял лапой, чтобы не высовывался. Так как он был нестандартный, немного шире и значительно толще тех, что выдавали здесь, с заботливо вышитой Леей монограммой "Шарик". Шарик, кстати, это я. К своему новому имени я относился снисходительно, будто это обычное армейское прозвище.

  Перед завтраком я успел ещё побегать вокруг лагеря, или правильней было бы сказать деревеньки, так как никакого забора ограничивающего доступ на территорию или выход с неё здесь не было. Все кто тут был, находились добровольно и удерживать, кого-то против его воли тут не собирались, а посторонних в ближайшей округе просто не было.

  После завтрака было построение перед главным корпусом, если это корявое каре, которым мы стояли, можно так назвать. Там нас познакомили с директором всего этого заведения и коротко представили остальных преподавателей. Так же вкратце объяснив, кто какие предметы у нас будет вести.

  Директор Элˈсьен Сянж, которую я тут же мысленно перекрестил в Елену Семёновну, по словам куратора нашей группы очень сильный маг.

  Сама наш куратор, одетая в зелёное платье пыталась вести себя серьёзно и даже строго, но это у неё не очень-то получалось. Так как было ей всего двенадцать или тринадцать лет. Хорошая девочка, немного похожа на Лею. Встретившись с ней взглядом, я приветливо помахал хвостом.  

 ***

  - А что он у нас будет преподавать этот Фёдор Степанович? На построении его не было.

  - Он не преподаватель, его задача будет определить общий уровень твоих знаний и то какие предметы тебе порекомендовать к углублённому изучению, а о каких тебе будет достаточно иметь общее представление.

  - А вообще-то он преподавал тензорное исчисление. Это из математики… и для тебя это сложно, так что просто не заморачивайся.

  Наташка озорно улыбнулась и показала мне язык.

  Судя по всему, она сама не очень разбиралась, что же такое преподавал Фёдор Степанович.

  Насколько я помнил, применялась данная дисциплина в релятивистской физике, электродинамике ну и конечно в теории относительности. А тот громкий скандал, в научной среде разразившийся в прошлом году такой шумный, что даже я о нём был в курсе… Это когда провалилась очередная попытка создать единую теорию поля, так там вроде бы мелькало имя Фёдора Железняка. Если это тот же самый человек, который расплевался со своей научной братией, то Елене Семёновне, здешней директорше, очень повезло, «отхватить» такого специалиста.

  - А давно он тут работает?

  - Дай подумать, наверно с прошлого мая.

  Да интересный, похоже, дядечка, было бы забавно пообщаться с ним, естественно, не претворяясь при этом собакой.

  - Всё, пришли. Помни, первое впечатление очень важное! Никаких почёсываний. Я тебя представлю, потом сделаю шаг в сторону и скажу "а теперь говорит собака". Ты выйдешь вперёд поклонишься и кратко расскажешь о себе. И не глазей по сторонам, как деревенщина.

  Наташка, похоже, очень за меня переживала. Не производил я впечатления обладателя приличных манер. А всё виновата мая расхлябанная походка. Но и ходить чинно вышагивая, будто кость засунули в одно место, я не собирался. А то было здесь несколько таких мажоров, уже насмотрелся.

  Но вопреки её надеждам Фёдор Степанович всю процедуру знакомства просто скомкал. Видимо, он был не сторонником всяческих пустых церемоний.

  Наташку, моего куратора, он сразу же выставил за дверь заявив, что она свободна и в её услугах теперь нет нужды. Чем, похоже, обидел девочку. Старый бесчувственный сухарь…

  Украдкой поозиравшись, я отметил что комната, в которой мы находимся, напоминает скорее не кабинет, а пустой спортивный зал.

  И я уже приготовился рассказывать о себе, когда он опять сломал мои ожидания.

  - Лови палку!

  Извлечённая из внутреннего кармана тридцати сантиметровая палка уже летела к противоположному концу зала, а Фёдор Степанович смотрел на меня с всё шире расплывавшейся гнусной ухмылкой на лице.

  Ещё какую-то долю секунды я недоумённо хлопал глазами а потом верх надомной взяли рефлексы, намертво вколоченные в меня. И пусть команда была отдана не по уставу… но это всё равно была команда к действию! И не время было раздумывать, сначала сделай, а потом уже задавай вопросы, как да почему и зачем это нужно было.

  Извернувшись в прыжке, я уже нёсся к цели. Именно так, к ЦЕЛИ! Сейчас для меня существовала только одна задача, весь остальной мир как бы поблек и я нёсся по серому туннелю, не обращая внимания, что выпущенными когтями буквально вспарываю паркет, так что щепки разлетаются во все стороны.

  Подхватив палку у самой земли, хотя, конечно же, не у земли а у пола, я так же прыжком развернулся и понесся обратно. Ударом плеча, сбив с ног Фёдора Степановича, навалился на него сверху. Излишне сильно сжатые челюсти раскрошили палку, так что у меня во рту оказалось куча щепок. Отплевавшись, я сунулся мордой к его ступням, перекусить сухожилия, чтобы не сбежал, а потом уже надо будет вязать "языка". И с трудом, но смог остановиться, так и не доведя дело до конца…

Осторожно убрал лапу со спины человека. Приложив ухо, прислушался.

  - Фух! Жив.

  Просто расшибся слегка при падении.

  Сбегав на улицу, позвал помощь, сказав, что человеку стало плохо, не вдаваясь в излишние подробности, и чтобы позвали директора.

  Набежавшая толпа с охами вздохами и причитаниями уволокла куда-то пострадавшего, не обратив при этом никакого внимания на царивший вокруг разгром, вырванные паркетины и кучи щепок кругом.

  Но пришедшая следом за ними директор была уже гораздо внимательнее. Оглядевшись и сделав для себя какие-то выводы, пригласила меня следовать за собой.

  Давно меня не вызывали в кабинет директора… Это было бы даже смешно если бы не было так грустно. Надеюсь, меня не отчислят в первый же день. Лея расстроится...