Вещи Против

Вещи Против

Анищенко Лидия

Вещи против      
 

Маленькая Мэри очень воспитанная и аккуратная девочка. Каждое утро она рано просыпается, умывается, чистит зубы и идет в школу. Ровно в семь.

Сегодня Мэри проснулась как обычно, втягивая своим курносым носиком аппетитный запах жареных блинчиков, она соскочила с кровати и побежала в ванную. Конечно же, умываться и чистить зубы. Но при первом же прикосновении зубная щетка вдруг завопила истошным голосом, вырвалась из руки Мэри и бросилась бежать. Скатившись по крутой стенке ванной, щётка с победным кличем устремилась к сливу и исчезла в нём. "Что же теперь делать?", - огорчилась Мэри. Она подождала немного, но щётка не возвращалась. Тогда Мэри решила чистить зубы пальцем. Она открыла кран, щедро смазала указательный палец зубной пастой и только собралась чистить зубы, как палец начал громко и возмущенно плеваться.

Отерев лоб белоснежным платочком, палец спрыгнул с руки и ушёл, процедив сквозь зубы, обращаясь к Мэри:

  - Мой адвокат свяжется с Вами.

И ушел, медленно постукивая тростью по кафельным плитам ванной.

Мэри осталась стоять в одиночестве, обиженная и обрызганная зубной пастой, без щётки и указательного пальца. "Ну и ладно!", -  подумала она, "Тогда просто прополощу рот водой, и пойду есть овсянку". Ведь Мэри была очень воспитанной девочкой, она не могла себе позволить есть кашу немытым ртом. Она наклонилась к крану, собираясь набрать полный рот воды, но кран скорбно поджал губы, будто собираясь расплакаться, и не проронил ни капли.

Однако, в это необыкновенное утро уже ничего не могло заставить Мэри удивиться.  Потеряв терпение, она топнула ногой и закричала:

- Ах, так! Ну, получай!

И Мэри принялась вертеть ручки крана вверх и вниз, влево и вправо, и даже кругом, да так, что бедному крану, издававшему жалобные всхлипы и скрипы, ничего не оставалось, как сдаться. Печально икнув, он разразился целым потоком слез, в которые Мэри незамедлительно погрузила ладошки, и как следует прополоскала рот. Воодушевленная своей победой, девочка отправилась на кухню, помахав рукой приунывшему крану.

На кухне, окутанной клубами пара, бодро кипел чайник. Слишком серьёзные родители маленькой Мэри уже сидели за столом и завтракали. Аппетитные жареные блинчики исчезали в бездонных пропастях их серьезных ртов. Мэри печально вздохнула и принялась есть овсянку: по мнению серьезных родителей, маленьким девочкам полагалось есть на завтрак только овсянку, а блинчики - воспрещалось. В противном случае, они неминуемо испортятся, и станут совсем не аккуратными и плохо воспитанными неряхами, которые не умываются по утрам и забывают чистить зубы.

Завтрак прошел для Мэри без всяких приключений. Дожевав последние ложки каши, девочка помчалась в прихожую, обуваться.  Надевая на ходу портфель, Мэри, не глядя, попыталась обуть туфельки, но, к её огромному удивлению, уткнулась большим пальцем левой ноги в пугающую пустоту. Туфель не было! Ни одной. Не успев растеряться, девочка услышала за входной дверью бодрый деловитый цокот, будто пара маленьких пони резвилась на крыльце, прямо возле ее дома. Не решаясь выглянуть за дверь, Мэри подставила табурет и, взобравшись на него, поглядела в дверной глазок. Её чудесные красные туфельки стояли на крыльце, и, не хуже нетерпеливой лошади, гарцевали, лихо выстукивая каблуком. Вдобавок, они еще и вели престранный диалог:
         - Слышишь, левая, эта маленькая обжора как обычно опаздывает. Наверное, доедает там, на кухне, свою овсянку. О нас бы подумала...

Левая туфля возмущенно захрапела и забила каблуком:

- Куда ей, правая. Не то, что овсянки, кусочек сахару бы хоть раз принесла.

А то все гуталин, да гуталин.

Возмущенная Мэри скатилась с табурета и набила большую круглую шишку, прямо на лбу. " Вот дела! " - подумала она, " Откуда же я могла знать, что мои любимые красные туфельки едят сахар, прямо как лошадь старика Джека!". Потирая шишку, Мэри помчалась на кухню и соскребла в свой кружевной карман остатки овсянки. Когда она вышла на крыльцо, красные туфельки стояли тихие и безмолвные, будто самые обыкновенные туфельки на свете. Но Мэри знала, что они уже учуяли остатки овсянки в ее кармашке, и в душе нетерпеливо бьют каблуком. Как следует натерев их овсянкой, девочка обулась, взяла портфель и бодро направилась в школу. Время от времени, по дороге, ей чудилось чуть заметное сладкое похрапывание и тихое чавканье. Дойдя до школы, Мэри обнаружила свои туфельки совершенно в чистом виде, но совсем не удивилась, будто видела сама, как они довольно облизнулись, своими гладкими языками-стельками.

Впервые в жизни маленькая Мэри увидела, что не она идет в школу, а школа шагает ей навстречу. Школа бежала по тротуару на тоненьких ножках, яростно потрясая окнами, из которых гроздьями висели перепуганные учителя и ликующие ученики. Преподаватель логики и здравого смысла уцепился за створку школьных дверей, и взывал к коллегам дрожащим, но упорным голосом: