Весна

Весна

«Я хочу вспомнить, любить и никогда не забывать больше того, кто любил меня до последнего вздоха, того чьё сердце всегда будет моим. Того, с кем мне суждено провести все мои будущие жизни…»

    Через столько лет, вновь взлётно-посадочная полоса аэропорта Нарита.
По-весеннему тёплый ветер играет в ярко-рыжих волосах девушки. 
Сколько не беги, а сердце всё равно рвётся туда, в Синдзюку. В их старую квартиру под самой крышей. Туда где сидя на балконе, плечо к плечу встречали рассветы, укутавшись в шерстяной, клетчатый плед. Один на двоих. И сердце, казалось, было одно на двоих.
Глаза тёплого медового оттенка слегка прикрыты. Сколько воспоминаний нахлынули разом! Уголки глаз увлажняются.

Озираясь по сторонам, словно за ней кто-то следит, девушка спешно надевает тёмные очки на пол лица. Теперь можно вздохнуть спокойно.

    Токио вновь встречает её шумными улицами и разноцветными неоновыми вывесками.
И словно не было тех долгих, томительных лет расставания. Улицы, как и прежде, тонут в шуме толпы и машин. Группки школьниц в коротких юбочках о чём-то переговариваются, прикрывая маленькие ротики узкими ладошками. Солидные мужчины в костюмах спешат по своим офисам, проворно рассекая толпу своими телами.
Девушка вклинивается в общий живой поток, теряясь в разношерстной толпе. Звук каблуков тонет в уличном шуме. Никому нет дела до невысокой рыжеволосой девушки в чёрном пальто. Даже то, что её лицо надёжно скрывают очки, никого не удивляет.

      В глаза бросается какая-то вывеска кафе. Неоновыми маленькими лампочками на чёрном фоне аккуратно написано « Мотылёк» 
Девушка хмыкает, и не долго думая, толкает дверь, утопая в бледно-жёлтом свете помещения.
Кафе оказывается довольно-таки милым, посетителей не много, что не могло не радовать. Хотелось покоя, чтобы справится с нахлынувшими чувствами….
Столик в самом конце…
Рыжая мягко опускается на диванчик приятного сливочного оттенка. Очки тут же с тихим стуком опускаются на стол, а девушка устало потирает переносицу.
В руках дымится чашка с горячим шоколадом, и так больно сжимается сердце внутри….

      - Прости… - едва слышно роняет мужчина, виновато склоняя голову.

     - Почему? Почему…- с горечью вопрошает девушка, с удивлением рассматривая того, кого любила.

     - Не знаю. Я…она… я любил её…- сбивчиво начинает объяснять он.

     - Её… а меня?- с надеждой в голосе спрашивает она, смаргивая набежавшие слёзы.

     - Я…я не знаю. Ты мне нравишься… - отчаянно бросает мужчина, сжимая кулаки.

    - Нравлюсь…я, не могу так. Прости, но мне нужна твоя любовь. Я  не могу больше любить за двоих. Это не правильно. Забудь все, что связанно со мной и прощай.. – бросает девушка и уходит.

      Хлопок двери разделил тогда всё на «До» и «После».
Амано знал, что она не вернётся. Единственным условием их отношений была честность. Если больше не любишь - отпусти. Не обманывай, не скрывайся. Признайся честно и отпусти.

    Он струсил. Лгал и скрывался до тех пор, пока правда не вышла, наружу ранив обоих обоюдоострым мечом. И теперь потеряв всё, на него, наконец, снисходит озарение: дальше всё измениться. Она не будет будить его по утрам, ласково называя котёнком. Не будут больше сидеть вечерами в обнимку на балконе.  И рыжих кудряшек на подушке рядом по утру - тоже не будет. И эта истина причинят боль.
     Тоору выскакивает вслед за ней  через несколько минут, и с отчаяньем наблюдает за отъезжающим такси.
Рыкнув, мужчина вплетает тонкие пальцы в тёмный щёлк своих волос с явным намереньем выдернуть их к чёртовой матери. 
Почему-то только сейчас он осознал, как дерьмово будет без неё?

     Улица заметно пустеет. Дождь крупными каплями разбивается искрами об асфальт. Он стучится в окно и просит, чтобы его впустили…
Чашка в её руке заметно пустеет.
Ещё один глоток тёплой, горьковато-сладкой жидкости и новый виток воспоминаний Горячий шоколад, на вкус, как и их любовь, сладкая с пряным ароматом корицы и горчинкой слез оседающим послевкусием на языке…

      Была ранняя весна. В то время когда распускаются бархатистые цветы сакуры. Дождь крупными каплями разбивался в хрусталь, о всевозможные вертикальные поверхности, проникая всюду.  Под одежду, под кожу, даже в душу.
Репетиция выжала из гитариста последние соки. Чувство апатии захватило целиком всё его естество. Очередная его пассия сказала, что любит другого.
Его вновь предали.  Пушистые  ресницы дрогнули, освобождаясь от груза печали, что солеными росчерками рисовала дорожки по скулам. Мужчины редко плачут. Они плачут от горя.
     Дороги были пустыми, что крайне обрадовало вымученного гитариста, который мечтал, быстрее оказаться дома, и в компании своего доброго, старого, полосатого друга, выпить н-ное количество пива, чтобы забыть. Забыть обо всех тех обидных словах, что бросала в него, подобно острым кинжалам, его бывшая девушка.
И вдруг, из-за поворота выскочило что-то маленькое и щупленькое,  рискуя попасть под колёса его автомобиля. Амано резко ударил по тормозам, вжимая педаль в пол, выворачивая руль в сторону. Машина подчинилась и замерла в шаге от девушки.
Тоору не медля, выскочил из машины. Злой и смертельно напуганный он в долю секунды преодолел расстояние, что их разделяло. На фоне высокого и хорошо сложенного гитариста, девушка выглядела совсем миниатюрной.

       - Ты! –гаркнул гитарист, от чего девушка вздрогнула и перевела испуганный взгляд на разъярённого мужчину. -Тебе жить надоело?! Если да, шла бы и прыгала с моста! Нечего людям под колёса прыгать!- рыкнул гитарист, но уже чуть мягче. Девушка невинно хлопала глазами, прижимая что-то к груди.

     - Я…извините, пожалуйста. -тихим шепотом начала оправдываться девушка, как то, что она трепетно прижимала к груди, жалобно мяукнуло, как бы давая знать о своём существовании. Амано округлил глаза и приблизился вплотную к девушке, чтобы получше рассмотреть виновника происшествия.
Девушка словно угадав его замысел, протянула рыжий комок шерсти, который вновь жалобно мяукнул.
Тора неожиданно засмеялся, откидывая смольную намокшую прядь с лица.