Ветер

Глава 7

Глава 7

День за днем прошло больше двух месяцев после катастрофы. Короткое полярное лето подходило к концу. Оно и без того выдалось мрачным из-за низких и плотных туч, регулярно разрождавшихся невероятными ливнями, и обещало вскоре превратиться в абсолютную тьму на целые полгода. «Пересвет» торопился застолбить место для поселения до ее наступления.

Полуостров Рыбачий не подошел из-за той же причины, что имелась по всему побережью. Темные потоки выносили с материка так много грязи, что по мере приближения к берегу, лодка начинала в ней вязнуть. То же самое ждало и в Мурманске. Подойти к городу даже и не пытались. Опасность, которая подстерегала их там, была очевидной. Виктор Терехин, как и многие офицеры, оставившие в городе родных, всей душой желали подойти к нему, убедиться в том, что никто из них не спасся.

Ради этого Татарчук разрешил группе офицеров из четырех человек проехать на моторной лодке в залив и осмотреть то что осталось от верфей, дабы не питать бесполезных надежд. С первого раза группа даже не смогла найти то место, где находился судостроительный завод. Абсолютно все пространство на их месте покрывало грязное болото. Ни остовов кранов, ни стен цехов, ни массивных стапелей, ничего не проступало из воды наружу. Только ровная черная гладь.

С материка в сторону моря направлялись потоки грязной воды. Перед выходом в море они образовывали дельту, где встречался с другими потоками, образуя мощные водовороты. Вязкая жидкость закручивалась и шумела, меряясь силами между собой, пугая экипаж утлой моторной лодки. Офицеры, глядя, во что превратилась земля, понимали, надеяться найти живых в мертвом мире полная бессмыслица. Не солоно хлебавши, вернулись на борт субмарины, угрюмые и полные желания скорее пристать к любому подходящему берегу.

Пробираясь по мелям, лавируя между выступившими из воды островками суши, субмарина достигла Новой Земли. Этот остров знаменитый своей секретностью из-за ядерных испытаний внешне сильно походил на Шпицберген. Невысокие голые скалы, испещренные узкими фьордами, безжизненный пейзаж. Остров делился на две половины узким проливом, носящим название Маточкин Шар. Северный остров и особенно северная его половина, состояла из гор с вершинами больше одного километра. С точки зрения обустройства он мало подходил, даже внешне. Безжизненные каменистые утесы напоминали фантастические пейзажи другой планеты.

Южная оконечность Южного острова оказалась равнинной. То, что ураган пощадил ее, было хорошо видно с борта корабля в бинокль. Склоны покатых холмов сохранили зелень. Будь здесь такой же ветер, который застал лодку в Атлантике, прибрежные холмы сточило бы до самого камня. Хотя, действие ветра могло ослабить и наводнение, спасшее растительность.

Решено было пристать к берегу в небольшой бухточке. Глубиномер показывал достаточную глубину и ровный рельеф дна. Лодка подошла вплотную к отвесной стене скалы. Волнения моря здесь почти не ощущалось, поэтому удалось подойти на расстояние выброса трапа. Это был первый сход экипажа субмарины на землю. Чтобы не устраивать из этого официоз, на землю сошли все, кроме дежурной смены, без построений и произнесения речей.

Около восьмидесяти матросов и офицеров разбились на группы для разведки территории. Терехин знал про местный поселок Белушью Губу, но из-за сильно изменившегося ландшафта был не уверен, что им сразу удастся его найти. Здесь, как и на Шпицбергене, схлынувшая вода оставила множество озер, ручьев и даже полноценных рек, представляющих препятствия для исследования территории. Поселок должен быть в самом начале Костина пролива по левому борту. Но Белушья Губа могла оказаться под водой, или накрыта слоем грязи, или полностью снесена в море.

Суша оказалась не такой уж и сушей. Надо было внимательно следить за тем, куда ставишь ноги. Местами нанесенный наводнением морской ил скрывал под собой глубокие ямы. Но по большей части под ногами были камни, покрытые лишайниками и мхом, промытые проливными дождями. С Терехиным напросился в группу Виктор Гренц, и еще три матроса. По плану им предстояло обследовать местность вдоль берега. Виктор Терехин взял с собой ручку и лист бумаги, чтобы записывать все достойное внимания.

Было невероятно приятно видеть пучки зелени, перенесшие недельное затопление. Частые дожди, наверное, уже смыли все излишки соли назад в море, поэтому растения выглядели здоровыми и полными сил. Один из матросов, кажется, это был Саломатин, нагнулся над маленьким ярко-синим цветком. Он вдохнул его аромат, так что лепестки прильнули к его ноздрям.

- Ааааа! – Произнес он довольно. – Какой аромат. Домом пахнет.

- Ты в тундре жил что ли? – Поддел его товарищ.

- Сам ты, в тундре. Я из деревни. Это у тебя в городе дом бензином воняет, а у меня цветами, особенно когда свежескошенное сено на задах лежит.

Природа острова, привыкшая к суровым условиям, достойно пережила конец света. Тут и там попадались яркие пятна цветочных полянок, группы порыжевших листьев морошки, белые и розоватые колонии камнеломки. Терехин не переставал удивляться жизнеспособности растений выбравших для себя такие суровые условия обитания. Животные были более уязвимы к силам стихии, и этот фактор мог повлиять на будущую судьбу растительного покрова. Насколько зависимы между собой симбиотические связи между животным и растительным миром архипелага должно было показать время.

Если не считать непрекращающегося холодного ветра, то остров Южный архипелага Новая Земля нравился Терехину все больше и больше. По дороге им попадались мелкие озера, в которых била хвостом рыба, оставшаяся после наводнения. Голодная смерть не грозила экипажу в любом случае. Пройдя не меньше десяти километров вдоль побережья, они наткнулись на выброшенный на берег рыболовецкий сейнер. Судно с темно-синими бортами и номером вместо названия, лежало в мелком озерце на левом борте. Палубные надстройки разломало и согнуло стихией. Верхняя половина лебедки выглядывала из воды вместе с тросами и остатками сети.