Ветка шиповника. Штампованый дамский роман.

***

- Ты туда не поедешь!

Они спорили уже битый час.

- Еще как поеду. А кто кроме меня? Я не могу доверить это никому. Тебе, в любом случае, нельзя. А моим поверенным лучше не знать, что я ищу девушку, участвовавшую в уличных боях, что я вообще имею какое-то отношение к коммунарам.

- А если тебя опознают?

- Кто? Все защитники баррикады погибли, версальцы вряд ли рассмотрели физиономию, залитую кровью, сокурсники и преподаватели не знают о моем участии в боях, посчитают, что я просто уехал из страны, сбежал от событий. А на границе никто не заподозрит бедного студента Ричарда Барнета в его светлости герцоге Соммерси.

- И все же это риск.

- Не рискованнее, чем ухаживать за больным холерой.

- Ты мне этот случай всю жизнь будешь вспоминать?

- Ну, согласись, забавно же: захожу к тебе в госпиталь, а ты торчишь в окне, затворившись в отдельной комнате с больным, тот сидит на судне а ты, весь замотан в какую-то хламиду, командуешь, чтобы к вам никого не допускали. Хорошо, что это оказалось обычным пищевым отравлением, а не холерой.

- Так ведь этот больной незадолго до того побывал в Индии, а там и холера, и чума, и дизентерия… Нам только повторения эпидемии 50-х в Лондоне не хватало.

- Слушай, ты уже должен быть в университете, а не работать в госпитале. За что я только деньги плачу!

- Да буду я учиться, буду. А пока нужно же кому-то за Жанно присмотреть, чтобы он тоже от учебы не отлынивал.

- Зря вы не согласились поселиться у меня.

- Нет уж, не надо, чтобы твои слуги знали о нашем существовании. Хорошо, что ты снял для нас приличную комнату, оплатил учебу и проживание, но теперь твоя задача – создать себе репутацию настоящего аристократа, а не друга всяких подозрительных эмигрантов.

Элегантный молодой человек, небрежно поигрывая тросточкой, вошел в заведение мадам Леру, именуемой веселыми девицами Паучихой. От прочих домов храм жриц любви отличался лишь номером больших размеров и яркой расцветки (синие цифры на желтом фоне). Внутри же все призвано было поразить воображение показной роскошью. К посетителю тут же , шурша шелками, устремилась сама мадам, безошибочно распознав во вновь прибывшем знатного иностранца.

- Чем могу служить, месье? Вы можете приобрести любой жетон.

- Всецело полагаюсь на ваш выбор, мадам.

- Тогда мавританская комната? Или лучше египетская? Многие ваши соотечественники, даже особы королевских кровей, выбирают индийскую…

- В таком случае, венецианская комната, но у меня есть непременное условие – один из моих друзей рекомендовал мадемуазель Лулу.

- Лулу, превосходная девушка, мсье. Прошу проследовать за мной. Что желаете из напитков?

- Хорошее красное вино и побольше фруктов. Вино можно бордо 1829 года.

- О, месье, у вас хороший вкус.

Надо же, попал пальцем в небо. Теперь все зависит от Лулу.

Облаченная в пышное бордовое бархатное платье с неимоверным декольте, Лулу недоуменно смотрела на развалившегося в глубоком позолоченном кресле элегантного молодого англичанина. Тот, тем временем, разлил по бокалам вино, протянул один девушке, пригубил второй. Чем-то этот красивый зеленоглазый брюнет был ей знаком… У Лулу была профессиональная память на лица. Ах, если бы он еще и одежду снял! И тут ее осенило: она видела его полгода назад, разве не она помогала Рене лить воду из кувшина на эту темно-русую шевелюру, вымывая сгустки запекшейся крови? Точно, вот и шрам белеет в гуще волос над левым ухом!

Девушка испуганно посмотрела на предполагаемого английского аристократа:

- Ты! Вы! Ну, и нахал! А мне сказали, что английский принц.

- Я не принц, Лулу, но я и впрямь теперь английский герцог. Тут никакого подвоха нет.

- А в чем подвох? Ведь не за этим же ты явился? – кивнула она на широченную кровать под пышным балдахином.

- Могу и за этим, но в целом, ты права. Мне, во-первых, необходимо отблагодарить тебя, а, во-вторых, нужна некоторая помощь.

- Так я и знала, как только появляешься ты или Рене – жди неприятностей. Как он там, кстати?

- Жив-здоров, учится на врача, передает тебе привет.

- Нужны мне его приветы, - фыркнула Лулу.

- А что тебе нужно? Ведь есть же у тебя какие-то мечты, желания?

- Хотелось бы не иметь над собой никаких начальниц. Паучиха забирает себе львиную долю заработка девушек. Будь у меня деньги, открыла бы свое дело.

- Столько тебе хватит? – Ричард быстро написал на визитке несколько цифр.

Лулу присвистнула совсем по-мальчишески: - Ты все же переодетый принц!

- Завтра положу на твое имя в банке эти деньги, а ты уж распоряжайся ими по своему усмотрению.

- Ух ты! Тогда я назову свое заведение в твою честь как-то по-английски и буду принимать преимущественно иностранцев. И какое у тебя ко мне дело?

- О делах не здесь.

- Ты что же, так и уйдешь сейчас?

- А ты бы не хотела?

Прищурившись, Лулу долгим взглядом окинула его фигуру, улыбнулась и протянула руку за очередным бокалом вина:

- Не бойся, я здорова, мадам у себя больных не держит.

Она наклонилась так, что пышная, отороченная кружевами и темным бархатом грудь колыхнулась у самого лица Ричарда. Молодой человек взялся за верхнюю пуговицу жилета…

- Как, ну, скажи, как тебе это удалось!? – Рене тряс друга, пытаясь выяснить все подробности спасения Люси. Сама же спасенная, худенькая, большеглазая девушка, сидела рядом с Жанно, держась за руку брата и поглаживая его по плечу, все еще не веря в свое чудесное избавление.

- Понимаешь, самое трудное для меня было отказаться от помощи нашего любимого с Жанно кольта, - усмехнулся Ричард.

- Кольт-то тут при чем? Ты собирался с его помощью штурмовать