Вето на девочку

1. Побег

1

- Выкладывай, что случилось? - спрашивает Катерина, стоит мне только усесться рядом за столик.

Оглядываюсь по сторонам. Субботним днем в маленьком кафе напротив театра обычно аншлаг. Но сегодня - пусто.

Лишь углу печально играет саксофон, надрывая душу, а на дальнем диванчике какая-то парочка целуется взасос.

– Я решила уйти из дома! - заявляю решительно. – Не могу больше.

Сжимаю в руках телефон и наткнувшись на жалостливый взгляд Катерины, вздыхаю тяжко.

– Совсем невыносимо?- сочувствует подруга.

Делает знак официанту подождать.

– Они так не простили тебя? – жалостливо тянет Катя и добавляет веско. – Уже пора бы.

- Нет, - мотаю головой и добавляю веско. – Решение окончательное. Обжалованию не подлежит.

- Знаю, систер, - печально соглашается Катя и сама чуть не плачет.- Не хочу с тобой разлучаться.

Если честно, ближе Кати Димировой у меня никого нет. Мы с детского сада дружим. Редко расстаемся и с полуслова понимаем друг друга.

Усмехаюсь горько. Прикусываю губу, чтобы не расплакаться.

– Давай выкладывай, - требует Катерина, мгновенно считывая мое состояние.

– Сестра ждет бебика. Но объявлять при мне не захотела. Дождалась, когда выйду… Вот ей я что сделала? – тяну всхлипывая.

И сама будто снова оказываюсь в прихожей родительского дома. С кухни доносятся голоса. Мама с сестрой накрывают на стол. Папа с зятем обсуждают последнюю рыбалку.

- Мы хотим вам что-то сказать… - весело начинает сестра и неожиданно осекается. – Она ушла или еще нет? – понижает голос.

- Сейчас посмотрю, - вторит ее муж.

Выглядывает в коридор. Но я успеваю спрятаться в тамбуре.

- Ушла. Можем рассказывать.

- У нас в феврале родится мальчик! - торжественно объявляет Ева.

А я, сцепив зубы, тихо выхожу за дверь. Силюсь не зарыдать от отчаяния. Под окнами, чтобы не заметили, добегаю до калитки. И без сил вваливаюсь в такси.

Знаю! Я накосячила. Но не до такой же степени? За два года могли бы и простить! Но не простили. Никто. Даже мама и та от меня отвернулась.

Только одна моя Димирова осталась со мной.

– Хреново, - морщится она. – Но ты права. Нет смысла это терпеть. А что надумала?

– Переведусь в Москву. Там общагу дадут. На работу устроюсь. Как-нибудь справлюсь.

– Москва - это классно!- задумчиво тянет Катерина и тут же, оживившись, хватает меня за руку. - Давай вместе, Макарова?! Я отцу позвоню. Может, он разрешит в его хате пожить. Тогда и в общаге жить не придется. Соглашайся, а? Ну как я тут без тебя останусь?

- Да как-то неудобно, - теряюсь я от такого напора.

- Он у меня хороший. Только маме на зло все делает, - весело объясняет Катя, заметив мой обалделый взгляд. – Они с мамой развелись, когда мне год исполнился. Молодые были. Дурные. Сразу после школы поженились. Не знаю, что там между ними произошло, - недовольно морщится она. – Он же научил меня в биллиард играть. Тряпки брендовые дарит, - кивает Катя на сумочку от Дольче Габбана. - Машину обещал купить. Мама, конечно, будет против. Но стоит мне заикнуться про Москву, папа все решит по- своему. Вот увидишь.

- Может, сделаете заказ? - подходит к нам официант.

Наверняка он все слышал. Но мне плевать. Честное слово!

Скоро меня не будет в этом городе. Уеду. Навсегда.

- Два латте! – выбираю привычно.

А Катерина, деловито подхватив со стола сотовый, нажимает контакт. И когда в трубке слышится «Да, Катя, слушаю!» начинает ныть.

- Пап, мы с моей Макаровой решили в Москву перевестись. Нужно учиться у самых лучших педагогов. А тут что ловить…

- Я тебе давно это говорю, - слышится властный голос.

Вздрагиваю безотчетно. Аж мурашки пробирают от бархатистого тембра с легкой хрипотцой.

- Да, папа, да! – вторит Катя и довольно подмигивает мне. – Так ты нам поможешь? Мы же вдвоем с Настей едем…

- Кто такая Настя? – резко интересуется Димиров.

- Моя Макарова, - фыркает Катерина. - Я тебе про нее рассказывала. Помнишь?

Улыбаюсь, стараясь не рассмеяться в голос. Конечно, так все предельно понятно. Моя Макарова и моя Димирова.

- Ладно, - вздыхает Катин отец. – Я свяжусь с ректором. Вас переведут. Скинь мне все данные. Свои и подружки.

- Папочка, ты самый лучший! – тараторит Катя.

- Догадываюсь об этом, - усмехается мужчина и добавляет требовательно. – Собирайся. С матерью я порешаю.

- Спасибо! Спасибо! – снова подмигивает мне Катерина. Сжав в кулачок наманикюренные пальцы, победно сгибает руку в локте.

Йес!

- Мы тебя не побеспокоим, ни капельки! Сразу в общежитие устроимся…

- Нет, Катя, - сдержанно перебивает ее отец. – Никакой общаги. Жить будешь у меня.

- Но я не хочу разлучаться с моей Макаровой. Мы же дружи-им.

- Я немного занят, детка. Но если присутствие подруги в твоей жизни, это обязательное условие, то я не против. Приезжайте вместе, - стальным тоном отрезает мужчина и, не попрощавшись, отключает связь.

В трубке слышатся короткие гудки. Но Катю это мало смущает.

- Мы его сделали, систер. Родители такие предсказуемые! – ликует она. - Не боись. Папаня мой постоянно в разъездах. Он нам точно мешать не будет.

Ее веселье тот час же передается мне.

- Это надо отметить! Два коктейля, пожалуйста! – зовет официанта Катя. – Или нет. Апероль! Напиток удачи.

Домой я попадаю поздно вечером. Совершенно спокойно прохожу мимо насупленных родителей.

И на вопрос матери «Как долго это будет продолжаться?» отвечаю с глуповатой улыбкой.

- Это в последний раз, мамочка.

А ровно через неделю, торопливо собираю рюкзак и, никому не сказав ни слова, выхожу из дома. Как ни в чем не бывало, прохожу два квартала до Катиных ворот. И вместе с ней сажусь в черный агрессивный внедорожник, присланный ее отцом.

- Александр Георгиевич велел побыстрее вас доставить, - тут же предупреждает водитель. – Поэтому минимум остановок, девочки.