Ветреные нити

ПРОЛОГ

Цветастая мантия колышется от осеннего ветра, короткие кудрявые волосы, цвета ореха с редкой сединой, чуть развеваются, впитывая последнее тепло осеннего солнца. Уже староватый по человеческим, но всё ещё молодой по эльфийским меркам полуэльф шагает по мостовой, периодически оборачиваясь к человеческой фигуре за его спиной. Собравшаяся толпа горожан шикает, приохивает, но тихонько обсуждает невиданного юношу.

Насупившись, человеческий мальчик по имени Айвор молча плелся в тени мантии отца. Светлое лицо, суровое не по годам, казалось почти застывшим. В голубых, как Драгонлотское море, глазах Айвора затаилась злоба. В спокойные дни осени море особенно голубое, но каждый моряк знает, что этот покой — обманчив.

С застывшей много зим и лет назад добродушной гримасой, полуэльф машет рукой толпе, открывает дверь расписной эльфийской кареты, усаживая сына, а затем, не сказав ни слова, удаляется прочь. Он идёт сквозь толпу, скрываясь за их фигурами, так и не обернувшись. Деретиан, таково было его имя, не удостоил сына даже прощанием.

Прощальный взгляд Айвора скользнул по отдаляющейся фигуре отца, и в его мыслях всплыли слова…

"Ненавижу тебя"

Я смотрю в маленькое оконце кареты со страшным желанием закричать. Но лишь шепчу, сам не слыша своих слов. Я закрываю глаза, чувствуя, как карета медленно пересекает границы Гартунга. Всё, что я оставляю позади, горит во мне глухим, тлеющим пламенем.

"Нас ждут с тобой великие дела, только дай себе подрасти и набраться сил. И помни - я никогда тебя не брошу, нет, никогда... Я буду с тобой в каждый великий день твоей жизни..." - сказал он однажды.

Я буду с тобой...

В каждый...

Великий…

День.

– Через шесть часов будет первая остановка, если вам будет что-то нужно, просто дайте мне знать, мастер Айвор, - голос едва доходил до моего сознания. Он принадлежал молодому лесному эльфу, которому было суждено однажды пробиться на пост научного советника. Веснушчатое подзагорелое лицо улыбалось, но то была искренняя улыбка, таящая жалость. Солнце игралось с тенями на его зеленоватой коже, он увлечённо глядел на просторы, дожидаясь, когда из виду скроется город.

Всю дорогу до графских границ он много болтал. Но я почти не слушал. Холодные руки, сжатые в кулаки, словно пытались удержать проступившие слёзы, что я так долго томил в себе.

"Прощай, Гартунг". Шептал мой голос.

"Прощай, Айвор". Шептал мне в ответ голос города.

Я знал этого эльфа с детства: Олейран, так его звали, часто бывал у нас в поместье и рассказывал мне удивительные истории о чужих землях и странных народах, о далёких городах, лесах и реках, названия которых звучали так, будто их проговаривают на ветру. Но только сейчас я начал замечать, сколько морщинок появилось у него в уголках глаз, как обветрились его руки, знакомые с дорогами, солнцем и ветром.

Олейран тихо посвистывал, каждые пять минут тыча пальцем на очередное дерево, булыжник или, реже, на проезжающие мимо повозки. Он ведал о всевозможных старообрядских знаках, разбросанных по дороге и вещающих о святости этой земли. Говорил и о знатных людях, спешащих в город на встречу в Совете.

– Погляди, не иначе, как сам экралонский граф наведаться решил... - на сей раз я всё же взглянул наружу кареты, чтобы краем глаза зацепить промчавшуюся мимо нас богатую карету. - Ух! как спешит! Мастер Айвор, вы же бывали однажды с отцом на приёме у этого господина?

– Бывал. - безучастно ответил я, а затем поторопился добавить:

- Прескверный старик.

Эльф изумленно взглянул мне прямо в глаза. Лёгкая одобрительная ухмылка мелькнула на его строгом лице. Он был согласен со мной, хотя его положение не позволяло выражать это вслух.

– Говорят, - продолжил он, - Наш достопочтенный король, да хранит его Сенктум, Страж покоя и закона великого, узаконил права хазиров на священной земле Абиттера…

– Слышал. Все говорят об этом. Давно пора. - мой тон всё так же не отражал никакой заинтересованности в беседе.

– Далеко не все, однако, с этим согласны, - Олейран закинул ногу на ногу, задумчиво уставившись на свою вытянутую руку - множество колец сверкнули тёмным серебром в солнечном свете, - Сначала двери Сиин-Гоахской академии стали открыты для всякой ноги, отличной от человеческой или эльфийской, затем признание Гаагал`Оша, в связи с чем были отданы распорядительства о проектировании строительства города вокруг горы, на которой этот самый Гаагал'Ош, брат самого ужасного дракона за всю историю Оодвудских Земель, вот уже сто пятьдесят лет оставляет своих сородичей без ответа на их молитвы…

– Сто тридцать. - поправил я.

Место моего итогового прибытия - Сиин-Гоахская Академия Магических Искусств и Наук имени Лидианы Просветленной. Сиин-Гоа сам по себе является городом-государством, окруженным снежными хребтами и страшными ветрами магического происхождения. Городом управляет совет верховных магов, находящихся под покровительством короля, хоть и имеющих полный контроль над властью в этом оторванном от мира куске горного плато. Академия является крупнейшим образовательным учреждением на всём континенте, и главной достопримечательностью Сиин-Гоа. На первый взгляд это величественный город, который учит уму и магии. Но для таких, как я, он становится клеткой — огромной, светлой, завораживающей, но всё же клеткой.

Гаагал'Ош. Я усмехнулся. Один из самых старых драконов, и единственный известный дракон на Глотке Ночи. Вот уже второе столетие его сознание бороздит другие миры, пока тело находится в глубоком сне на самой высокой точке Глотки Ночи. Даже в таком состоянии он продолжает представлять собой полубожественную сущность, которой поклоняется и которую почитает большая часть абиттеровских драконидов.

Мотнув головой, чтобы прогнать нежданно нагрянувший поток исторических фактов, я уставился на полуэльфа. Не обращая внимания на мою поправку, он продолжил.