Везучая Натали

*** 13 ***

Она замолчала с тех пор, как Роланд усадил ее в автомобиль и застегнул ремень. Ей было все равно, куда они летят и зачем. Ночи, дни… Маленькие хостелы и гостиницы-автоматы, иногда спать приходилось в «Кайе». Суррогатная еда, перекусы шоколадками и горький кофе в стаканчиках… Еще одна смена одежды в рюкзаке. Ройл выбрал сам, Ната даже примерять не стала, безучастно стоя у выхода. На любые его вопросы лишь качала головой — она и не слышала ничего из того, что он спрашивал.

Ройл молчал, не трогал ее. Ната лишь иногда ловила на себе его обеспокоенный взгляд. Лишь однажды он сказал, обращаясь больше к себе, чем к ней:

— Что же мне с тобой делать, принцессочка…

А она вдруг ответила, не поворачивая головы:

— Можешь выкинуть. Прямо сейчас. Ну?

«Кайя» летела в потоке автомобилей трассы Тандема, и Ната увидела, как Ройл тут же потянулся проверять, заперты ли двери. Он пытался еще что-то говорить, но беседы не получилось — Натали вновь замолчала.

Он укутывал ее после того, как она засыпала, и часто просто сидел рядом, положив поверх одеяла руку на ее спину. Ната не знала об этом, а узнала — устроила бы истерику. Она не догадывалась, что плачет и мечется во сне, а засыпает спокойно, только если ощущает присутствие Ройла.

Морда, словно чувствуя, что хозяину нужна поддержка, иногда сменяла его на этом посту — прижималась к Натали пушистым боком или растягивалась вдоль ее ног, и тогда девушка тоже спала спокойно.

Так прошла неделя, и неизвестно, сколько еще длилось бы молчание, но утром восьмого дня, случилось то, что вывело Нату из хрупкого равновесия.

Умываясь в крошечном душе, в котором она едва помещалась, хотя грех жаловаться — в этой автоматической гостинице он хотя бы был, Ната посмотрела на запястье правой руки и невольно вскрикнула: сиреневое пятно — след от инъекции — исчезло бесследно. Ната за эти дни привыкла к нему, перестала бояться. А сейчас ее скорее испугало то, что пятна больше нет.

Ройл, услышавший ее испуганный возглас, ожидал у двери.

— Что случилось?

По его тону Ната поняла, что отмолчаться не получится. Да она и сама была взбудоражена, показала запястье.

— Вот… Он сказал: неделя. Она как раз прошла… И что это было? Теперь вообще ничего не понимаю…

И замолчала, глядя на Ройла, — она не могла понять выражения его лица. Хмурится, выглядит растеряно, но в то же время словно о чем-то знает…

— Ройл?

Вместо ответа он принялся копаться в рюкзаке, который, всегда собранный, стоял у двери на случай, если придется быстро убегать. Он искал что-то и никак не мог найти. В это время браслет на его руке, отмеряющий время, подал сигнал — пора было уезжать.

Ройл чертыхнулся, но с неумолимым временем не поспоришь.

— Ладно. Позже.

И привычно закинул рюкзак на плечо. А Ната, как уже было заведено, надела свой рюкзачок и взяла в руки переноску с Мордой. Она недоумевала, немного побаивалась, но понимала, что придется подождать с объяснениями.

— Ненавижу твой браслет, — тихо сказала она.

Хотя браслет был меньшей из бед, преследовавших ее.

И снова Инфериор, унылое маленькое кафе, где вместо столов — стойки с окошками, в которые комкухи выгружали готовую еду. Полностью автоматизированное место, для самых непритязательных клиентов и достаточно голодных для того, чтобы проглотить это подобие пищи. Зато лишних ушей в этот ранний час не было — Ройл и Ната оказались единственными посетителями.

Он предложил отнести бутерброды и кофе в машину, чтобы позавтракать с относительным комфортом, но Натали впервые за несколько дней, когда она соглашалась со всем, что говорил Ройл, отрицательно покачала головой.

— Я там будто в ловушке, — смущаясь, призналась она. — Словно воздуха не хватает… Понимаешь?

Он кивнул, но не произнес ни слова. Смотрел, не отводя взгляд.

— Что? — не поняла Натали. Пригладила волосы, подумав, что прическа растрепалась. — У меня нос зеленый или типа того?

Роланд рассмеялся на это подобие шутки так, словно не слышал ничего смешнее. И Ната только сейчас поняла, что он не смеялся и даже не улыбался всю эту неделю.

— Ты ненормальный, да? — обиженно спросила она.

— Не обижайся, принцессочка, — примирительно ответил Ройл. — Я просто рад, что ты разговариваешь.

Ната нахмурилась, глядя в тарелку. Ну да, разговаривает. Причем опять с этим неотесанным типом… Но что поделать — теперь поздно давать обратный ход. Ее испуг, когда она, проснувшись, не увидела на руке пятна от инъекции, позволил сломать стену, которую она неосознанно, но старательно возводила вокруг себя. Кстати, о пятне…

— Роланд…

Он догадался, о чем она хотела спросить, потому что Натали начала приподнимать манжет рубашки, чтобы еще раз посмотреть на запястье.

— Позже, — сказал он, перехватив вдруг ее руку. — Поговорим в машине.

— Профессор тебе сказал что-то? — только и смогла прошептать Ната, сбитая с толку его таинственностью.

— Да… Кое-что…

И вдруг без всяких предисловий кинул в Нату пластиковый нож, который до этой секунды, никому не нужный, лежал на подносе. Едва ли нож смог бы причинить девушке серьезный вред, но Ройл уверенно целился прямо ей в грудь. Ната едва смогла осознать, что происходит, потому что дальше она только наблюдала, словно со стороны, как ее рука перехватила нож в полете, подбросила — рукоять удобно легла в ладонь — и секундой спустя полоснула Ройла по щеке. Нет, совсем сторонним наблюдателем она все же не была, за доли секунды до удара мозг принял решение, выбирая наиболее уязвимое место. Ната сама, взвесив все за и против, а не ее взбесившееся, вышедшее из-под контроля тело, решила, что руку, защищенную курткой, порезать будет сложнее, да и Ройл, специально подготовленный телохранитель, успеет отбить нож. А вот до лица дотянуться — нет.