Видишь принца - целуй! И так восемь раз

Глава третья. Поцелуй третий

Три кувшина самогона

И махорки пачка.

Приходи ко мне скорей

Белая горячка!*

Мне не надо выпивать,

Чтобы расслабляться.

Я и так могу сплясать

И поцеловаться.

Из репертуара народного дуэта "Поля и Глая".

В многодетной королевской семье Штуккенбрюккена было четыре принцессы и только один принц. По старинной народной традиции в гномьих семьях полагалось в первую очередь выдать замуж всех дочерей, и лишь потом личную жизнь могли устраивать сыновья. Вне зависимости от очередности их рождения.

Королевская семья не являлась исключением, и как раз сегодня столица Штуккенбрюккена Вупперпаль принимала сватов из Билефельда, небольшого, но богатого гномьего княжества, расположенного к северу от халифата. Они приехали просить для княжича руки третьей по счету принцессы Аделаиды, и принц Эберхард Штуккенбрюккенский, который, кстати, был старше всех своих сестер (ах, как понял бы его Алки!), принимал в организации торжеств самое активное участие.

На подъезде к Вупперпалю была еще одна делегация по душу принца, но он, разумеется, об этом не знал.

* * *

Необычное оживление и суету Вайорель заметил еще в пригороде. Императорский театр не раз ездил в Сигошар через гномью столицу, приходилось в Вупперпале и выступать, и балерун всегда поражался неспешной жизни соседей. Не то он наблюдал сейчас. Слишком много повозок. Толкотня на дороге. И совсем для королевства гномов немыслимое - толпы праздного народа на улицах.

Вайорель крутил головой по сторонам, пытаясь угадать причину.

Аглая просто крутила головой по сторонам.

Гномы ей понравились. Они напомнили об одном незабываемом моменте в жизни - поездке в переполненном городском автобусе в столице Калмыкии городе Элисте. Аглая тогда стояла у передней двери - и не то, что не дышала никому в пупок, как это обычно с ней бывало, - она просматривала весь салон насквозь, до самых последних задних сидений! И если среди жителей Калмыкии немало было и высоких, то среди гномов таковые вообще не попадались. Все они были ростом с Аглаю или незначительно выше.

Никаких бород по колено школьница не увидела и поделилась своим недоумением с Вайорелем.

- В какой глуши находится эта ваша Руасия? - удивился балерун. - Конечно, гномы давно не носят бород массово - примерно с тех пор, как была изобретена хорошая бритва. Длинная борода - это же неудобно. Хотя, конечно, часть национального образа. Волосы у них отрастают очень быстро. Думаешь, это трехдневная щетина? - Вайорель кивнул в сторону какого-то местного, как показалось Аглае, мачо. - Этот парень наверняка брился утром.

Полина такими глупостями, как поиск несуществующих бород, не занималась, а старательно гипнотизировала клочок бумаги, на который еще вчера выписала название гномьего королевства, его столицы и имя принца.

- Штуккенбрюккен, Вупперпаль, Эберхард, Штуккенбрюккен, Вупперпаль, Эберхард, - бормотала она себе под нос, с ужасом понимая, то не в состоянии выучить всего три слова. И это с ее безотказной памятью, позволившей на раз запомнить знаменитый монолог Нины Заречной из Чеховской "Чайки"! Для самоуспокоения Полина начала вполголоса читать его вслух: - Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды...

- Проголодалась? - обеспокоенно прервал ее Вайорель.

- С чего ты взял? - удивилась девушка.

- То, что ты бормочешь, очень похоже на перечисление блюд в гоблинском ресторане, - пояснил балерун и добавил. - Гоблины, знаете ли, очень не разборчивы в еде.

- Не обращай внимания, - отмахнулась Полина, решившая сегодня ни за что не произносить при Вайореле провоцирующего слова "театр". А то еще, чего доброго, придется пересказывать всю пьесу. Она балеруну со времен суда еще "Руслана и Людмилу" задолжала. Хорошо, что приятель, кажется, об этом забыл.

Вайорель отвлекся на группу разряженных гномов, шествующих в сторону дворцовой площади, а Полина решила ограничиться одним именем принца. Правда, теперь у нее появилось ощущение, что рот набит кирпичами.

- Эберхард, Эберхард, Эберхард...

Наконец любопытство Вайореля достигло критической точки, он остановил экипаж у ближайшей гостиницы и спросил у какого-то вполне человеческого вида паренька, стоящего в воротах, что, собственно, в столице происходит. Выслушав ответ, балерун соскочил на брусчатку, крикнул попутчицам "я сейчас" и скрылся в недрах гостиницы. Вернулся он через пять минут с тем самым пареньком и огорошил девушек известием, что они уже приехали и что он, пожалуй, тоже задержится в Вупперпале на пару дней. В столице торжества по случаю помолвки принцессы Аделаиды и княжича Норберта Билефельдского, и ему совершенно необходимо набраться впечатлений для создания либретто нового балета про гнома Черномора и доферского принца Людмилы́.

Полина закатила глаза, но ничего энтузиасту не сказала.

Паренек занялся лошадьми, а Вайорель повел девушек в гостиницу, на ходу многословно извиняясь за то, что сумел снять для всех только один, буквально последний номер. Город принимает гостей со всего королевства, доехали бы до центра - вообще ничего бы не нашли.

- Ерунда, попросим у хозяина ширму, - успокоила его Аглая. - Под кустами лежать, считай, голышом, ты ведь не стеснялся.

- То под кустами, а то - в столице, - возразил балерун. - Здесь надо соблюдать приличия. Сейчас, кстати, пообедаем, и я оставлю вас на время. Мне надо приобрести подходящий случаю костюм. А потом попытаюсь раздобыть приглашение на торжества. Подниму кое-какие старые знакомства. У вас-то найдется что-нибудь нарядное?

- У нас есть красивые платья, - сообщила Полина, провожая взглядом свой и Аглаин рюкзаки, которые уже тащил в сторону номера вездесущий паренек. - Но они, возможно, помялись. И вообще, будет лучше, если ты оценишь их на соответствие здешней моде.

В номере подруги извлекли со дна рюкзаков наряды, отобранные в Зале ожидания "для души", и продемонстрировали их Вайорелю.