Видящая

1. Вещие сны

Осень окутала Армас непроглядным туманом и ливнями.

Гаспар придержал коня и посмотрел на темно-серое небо. Крепко сбитая женщина в полном кожаном доспехе, что ехала рядом, нехотя остановилась и глянула на инквизитора. Гаспар улыбался, мелкая морось колола и холодила его молодое лицо.

— Удивительное явление. Вышли за черту Сатеритта — и из лета окунулись в осень.

— Едем быстрее, — буркнула женщина.

— Но ведь ты, как Ищущая, должна указать путь, — Гаспар повернулся к ней, все так же мягко улыбаясь.

Крупное и угловатое лицо попутчицы было усеяно шрамами и порезами, правый глаз скрыла кожаная повязка. Волосы выбились из плотного зачеса, липли ко лбу и щекам.

Поняв, что ее рассматривают, Эйдит сильнее натянула капюшон.

— Старуха сказала, что это в городе.

Гаспар терпеливо настаивал.

— А если тот, кого мы ищем, уже скрылся в горах? Мы не можем знать наверняка.

Эйдит глубоко вдохнула и всмотрелась в черту скал. Перевела взгляд вдоль линии горизонта. Обширные пограничные земли усилиями погоды превратились в плато, размытое грязью.

Искатель закрыла глаза и сосредоточилась. Город был впереди. Плотный туман скрыл его стены, но Эйдит видела сквозь любые препятствия. Через опущенные веки она заметила вспышку мягкого голубого света, и светлые ленты, что клубились вокруг источника силы.

Гаспар внимательно наблюдал за ней, склонив голову. Его одеяния из плотных белых и серых тканей вымокли до нитки, но он не выказывал и малого признака холода. Эйдит была совсем рядом. Он поднял было руку и потянулся к ее лицу.

Над ними, совсем близко, прогремел гром. Сама земля задрожала, отзываясь на его зычный рык. Лошади задергали головами и тревожно заплясали, разбрызгивая грязь. Ветер вздул плащи наездников, даже поднял края тяжелой от влаги одежды инквизитора.

Гаспар натянул поводья и первым вернул контроль над черным, как ночь, жеребцом. Эйдит похлопала своего пегого по мокрой шее.

— Она там. В южной части города, совсем близко.

Гаспар кивнул и пришпорил коня.

— Ну, а ты что видела? — Закончив свой рассказ, спросила Улька.

— Там… Сложно вспомнить. Было, кажется, поле, все в цветах — фиолетовое, желтое, зеленое. Горы далеко-далеко.

Йена нахмурилась. Взяла стакан воды с табуретки, сделала несколько глотков. Улька сцепляла и разнимала пальцы, глядя на подругу с нетерпением.

— И юноша, всадник на черном коне. Ехал через поле, прямо на меня. А я не могла пошевелиться.

Улька взяла ее руки в свои.

— Страх-то какой! Значит, будем остерегаться конников…

— Ты в это веришь? — Йена подняла бровь.

Улька надулась.

— Конечно! Уж который сон твой сбылся. Если б ты мне про ту рыбешку не сказала, не видать бы тетке двух пальцев! Это ты меня предупредила, а я у нее из рук нож выдернула, кто ж знал, что соскользнет…

— Да все это выдумки твои. Для этого чутье нужно, магия какая.

— А что, на ведьму ты похожа, — прыснула Улька. — Вон какие космы, и лицо такое острое!

Йена расширила глаза и подскочила к зеркалу. Фыркнула. Собрала волосы в аккуратный низкий хвост, как обычно. С крючка у двери сняла передник и завязала на поясе.

Молчание продолжалось, и светленькая Улька ощутила его тяжесть. Она  жалобно смотрела подруге в спину.

— А что дальше то было, про всадника. Догнал тебя?

— Я не помню.

Улька поникла, русые волосы скрыли лицо. Йена увидела ее в отражении и вздохнула. Обе молчали, пока дождь барабанил в окно.

Снизу донесся оклик. Йена поправила фартук.

— Пора помогать, — обернулась. — Есть хочешь?

Улька вяло улыбнулась.

Хозяин таверны раскраснелся и тяжело дышал, когда Йена столкнулась с ним внизу. Получила нагоняй и равнодушно взялась за работу. Тем временем хозяйка вытащила Ульку из-за стола на кухне, не позволив добрать хлебом остатки похлёбки, и отправила в переполненный зал, развлекать гостей. Йена разносила еду и напитки, пока все наблюдали за пляшущей светленькой девушкой. Внизу стоял пожилой скрипач и выводил бодрый мотив, с усилием поспевая за певицей. Та с широкой улыбкой скакала на стойке и пела очередную эсменскую шутку:

Ехал воин через поле,
Не видал во тьме ни зги!
Лишь на утро, под сосною,
Белы косточки нашли!

Люди подпевали дружным хором, чокались и хохотали. Прикрываясь, дверь в кухню ненадолго заглушала гул. Снова и снова Йене приходилось нырять в душный зал с новой порцией пива и медовухи, изредка наслаждаясь мгновениями тишины. Она пробиралась среди людей невидимой тенью, подхватывала оброненную посуду и тут же исчезала с глаз. Народ, обычно беззаботный, сегодня был смирным. Никто не цеплял Йену за рукава, не ставил подножек, но она все равно была начеку.

Зато Улька отлично проводила время, купаясь в одобрительных возгласах. Раскрасневшаяся, бодрая, она прокричала во всю силу звонкого голоска:

Пусть умен ваш инквизитор,
Знает праведный закон,
По-любому он не ровня
Жаркой рубке топором! Эх!..

Люди шептались о чем-то, но Йена редко вслушивалась в чужие разговоры. Она обошла очередной стол и, забирая пустое блюдо, обратила внимание на затихших седоков. Трое мужичков смотрели не на Ульку, как все прочие, а куда-то в угол зала. Йена обернулась в ту сторону, но один схватил ее за руку и смотрел как-то потерянно и испуганно.

— Инквизиторы…

— Бред, что церковникам делать в Армасе? — возразил его сосед, но тут же заткнул рот выпивкой.

Йена плавно, но настойчиво высвободилась и отошла к кухне. Снова обернулась. За столом в углу сидел мужчина в серой накидке и крупная женщина в легком доспехе. За весь вечер они ничего не заказали. Йена нахмурилась. Она не помнила, как и когда они появились в харчевне, хотя никогда не пропускала ни единого стола.

Пение прекратилось. Скрипач вывел завершающие ноты и выдохнул.