Викинги

Глава первая. Нашествие

Глава первая. Нашествие

Ветер и волны рвали безжалостно, но серо-голубые глаза с льдинками зрачков смотрели вперед. Крепко сколоченные волосатые руки шуровали веслами целый день. Железные плечи, дубовые лбы. Они, собранные из обломков скал, презрительно посмеивались над непогодой и усталостью. Северный лютый ветер, грызущий даже кости, убил бы все живое - но не их. Без страха, сомнений, жалости. Воины звались гордо - викинги. Не стало Карла - железного короля франков; и разрозненная избалованная Европа захлебнулась в нашествиях жадных морских бродяг. А им было все мало.

- Викинги! - Истошный крик взорвал утреннюю тишину. - Викинги!

Остров вздрогнул и сжался. Это был приговор. Даже птицы, почуяв неладное, сорвались с деревьев. Сама природа съежилась от этого проклятого имени. Не останется ничего, кроме пепла, когда бородатые монстры, свирепые и огромные, спрыгнув с драккаров и в туче брызг разрезая секирами воздух, вырвутся демонами на берег и сметут все на своем пути.

- Викинги! - Новый крик встрепенул застывших людей.

- Скачи, - староста смотрел, прощаясь, - скачи быстрей. Пусть шлют гонца на материк, к Радбоду, графу Фрисландскому. Викинги напали на остров Вальхерн и разоряют его владения. Пускай собирают войско.

Мальчишка прыгнул на коня и оглянулся.

- Вы справитесь? - Какой он еще юнец, и поэтому глуп. Староста усмехнулся:

- Конечно, ты только скачи быстрее, сынок.

Конь пошел, взбивая пыль. Староста с ненавистью глянул на гордо вздымающиеся среди серой пены головы драккаров. « Справитесь…» Как можно справиться с этими? Он долго жил и много чего слышал, а один раз даже и видел в деле кровавых мясников с севера - и никогда не забудет этого. Куда там селянам, знакомым только с вилами да дубинами. Лучшие латники-фризы, гордость армии графа Геррегау, показались сворой жалких щенков рядом с этими волкодавами в тот день. Каждый из викингов, да проглотит когда-нибудь всех их море, в рубке стоил десятка бойцов графа - и это видел сам староста своими выцветшими от возраста и соленой воды глазами. В той битве фризы-мечники сыпались крошками хлеба. И хоть было их впятеро больше, заморские разбойники вмиг развалили гордость Фрисландии. Да-а-а - не было печали. Десять драккаров летели, хлопая веслами. Горечь от привкуса скорой крови закисла во рту старосты.

- Ухо-о-дим, ухо-о-одим.

Драккары взрыли песчаную отмель. Воины в шлемах, кольчужных рубахах, с ножами на поясах, щиты, обитые металлом. У каждого топор, меч, накидки поверх бирм.

- Роллон, жители спрятались.

- Отправь два десятка в погоню, остальные - обшарить селение. Мужчин - убить, женщин в плен. Да, Оле, сожгите все, - отдававший приказы викинг был высок и подтянут. Ширина плеч говорила о силе, мягкость и плавность движений - о том, что сила эта не бычья, грузно-давящая, а тигриная, готовая сжаться пружиной и выстелиться в броске. Даже среди надменных норманнов, презирающих все и всех, он выделялся гордым видом. Была еще в его лице печать жесткого благородства - прямой нос, холодные голубые глаза, небрежно подстриженная борода. Роллон казался аристократом среди шайки крупномордых, рыже-волосатых воинов, глухих к изяществу, признающих только грубую силу - и ничего более. Но не найдется смельчак поддеть его за почти что изысканный облик - Роллон храбр, напорист, нагл, а главное, умен. Да еще и удача, капризная, как морской ветер, любит вождя - а это самое главное. Что толку от хитрости или храбрости, коли нет в походах добычи? А Роллон, сын ярла Рангвальда Мудрого, брат Торира Молчаливого, явно нравился Тору и Одину.

Викинги рассыпались по селению. Вожак стоял, небрежно подняв бровь, и размышлял.

Все занято - норманны, даны обосновались везде. Сунулся его флот в Англию - там уже полно своих же, викингов. Да и не приглянулась Роллону поначалу эта земля. Хмурая, сырая, скудная. Затхлые нечесаные женщины с запахом навоза. Б-р-р-р. Кроме, конечно, Регнеллы, принцессы Уэссекской. Парни Роллона затекли в кораблях и, конечно же, рады были размяться в этой вечно окутанной туманами стране. В двух битвах разбиты местные племена, и даже диковинные проворные колесницы не помогли бриттам.

Они навалились внезапно, ниоткуда - но викингам нужен миг, мгновение, чтоб собраться в гранитный клубок. Лава бриттов накатилась и, не сумев проглотить клубок, обтекала его, становясь жиже. Клубок срезал и царапал края лавы, смертельно кусая. Поняв, что викингов не сковырнуть, бритты отошли, оставив треть корчиться на земле. Показались колесницы - и норманны расступились.

- В ряды! - Загремел Роллон. В коней полетели копья. С десяток возниц, поймав дротики, мешком повалились под копыта задних. Юркие колесницы потеряли разгон - и это была их гибель. Ларс Могучий сломал палицу, кроша конские головы. Хайер Счастливый секирой, вышибая фонтаны крови, развалил пополам пять возниц - и ни разу не поморщился от ударов копыт.

Колесницы смяты, и норманны пошли. Викинги Роллона, не успев толком и разогреться-то как следует, разорвали хлипкую стену щуплых копейщиков - и если бы не гнилостные болота, в которых увязли тяжелые медведи Норвегии и спрятались трусливые бритты, им бы пришел конец. А так они испарились в своем тумане, где-то за лесом, оставляя победителям стада и скарб.